Джокер - Фабрика героев. Джокер. Особые поручения. Игра королей

Командир (теперь уже — командир) лейб-конвоя стоял лицом к большинству офицеров. Поэтому он сразу заметил и странное выражение, совершенно одинаковое, промелькнувшее на лицах навигаторов, и то, как молодой пилот — тот самый, на которого пару дней назад орала в рубке графиня Корсакова — резко оборвал движение, словно хотел схватиться за голову.

В этот момент жестом попросил слова Арсений Кобзарев, которого (Даниил это знал) на крейсере за глаза называли «Девяткой»: капитан третьего ранга… третий помощник… трижды три… девятка и есть. Ш-ш-шутники!..

— Госпожа капитан первого ранга! То, что вы предлагаете, вполне осуществимо технически, но к чему торопиться? Я не оспариваю принятое вами решение…

На окаменевшем лице Марии Александровны отчетливо читалось: «Попробовал бы ты!» и, кажется, «Заткнись!». Вмешательство Кобзарева ей явно не нравилось.

— …однако нужна ли такая спешка? В данный момент кораблю ничто не угрожает, жизнеобеспечение в норме. Те из раненых, кому можно помочь, получают все необходимое лечение. Те, кому помочь нельзя, находятся в полной безопасности в гибернаторах. Если же предложенный вами план будет реализован, крейсеру опять понадобится новый командир. Кадровая свистопляска, тем более в наших обстоятельствах…

— Мы ограничены во времени, Арсений Павлович, — медленно, нехотя проговорила графиня Корсакова. — Есть веские основания полагать, что промедление может оказаться фатальным. Не хотелось бы всуе произносить слово «война», но горячих голов хватает как в Новограде, так и в Бэйцзине. И чем дольше его императорское высочество будет отсутствовать, тем выше вероятность того, что победят именно они. Мы не можем тратить время на дальнейшие поиски решения. «Москве» следует стартовать как можно быстрее.

— Но ведь, помимо вас, есть еще и мы! — не унимался кап-три.

— Устойчивый долговременный сигнал дает только имплант, возраст вживления которого не менее десяти лет. Таких на борту два: мой и господина О'Нила. Экипаж, которым я в данный момент имею честь командовать, вполне может обойтись без дополнительного руководства, но корабль не обойдется без дополнительного техника. Так что — я, больше некому.

Объяснение было понято и принято, но капитан ясно видел, что оно нисколько не удовлетворило ни Кобзарева, ни остальных.

Хлопнув себя по лбу, как будто вспомнил вдруг что-то очень важное, Даниил коротко извинился перед великим князем. Потом быстро прошагал к выходу из кают-компании, таким тоном бросив на ходу: «Капитан-лейтенант, на минуточку!», что тому и в голову не пришло ослушаться. А уже снаружи, стоило двери закрыться за их спинами, он схватил Бедретдинова за грудки, притиснул к стене, и тихо, но внушительно процедил:

— А теперь — выкладывай.

— Что выкладывать? — попытался тот высвободиться, но отставной десантник держал крепко.

— Не зли меня, каплей. Я должен знать, по какому поводу шухер. Работа такая. Ну и? Вы все переполошились. Почему? Маяк не сработает?

— Сработает, — парень уже начал приходить в себя и смотрел на Даниила почти дерзко. Только на самом дне прозрачно-зеленых глаз плавало что-то, показавшееся Терехову благоговейным ужасом. — Маяк сработает, и мы улетим, и долетим до места. А каперанг Корсакова умрет. Все просто.

— Умрет — почему? Давай не молчи! — Дан сознательно заторапливал молодого офицера, не предоставляя тому времени на обдумывание ответа.

— Ретранслятор запустит нейронные цепи мозга в полную силу, куда там боевому коктейлю! И процесс нельзя остановить, понимаете? Правда, проработает маяк достаточно долго, тариссит придержит распад. Но только придержит, не остановит и тем более не отменит. Через пару часов — овощ, через сутки — труп, — теперь Бедретдинов говорил быстро, почти захлебываясь словами, словно боялся, что ему не дадут закончить. — Бельтайнцы — психи, но и они ограничились экспериментами, потому что ни один подопытный не выжил, ясно вам?! Стопроцентная смертность даже для них дороговато… мы же знали о таком варианте, все знали, этому теперь учат и у нас тоже… но не знаю, как кому, а мне и в голову не пришло, что мы можем предложить Марии Александровне… командиру корабля!.. Это же убийство, понимаешь, мужик, убийство, все равно что пулю в лоб всадить!.. а она сама вызвалась… и ретранслятор уже готов…

У Константина создавалось впечатление, что ему морочат голову. В чем подвох, он, полковник-бронепех, сообразить не мог просто по недостатку специального образования, но в самом наличии подвоха не сомневался. Так что пока Рори О'Нил расписывал технические и медицинские подробности предстоящей процедуры, а Мария поясняла необходимость использования именно ее головы в качестве основы для «живого маяка», он внимательно наблюдал за собравшимися.