Джон Кеннеди

Лэрри О’Брайен оказался чрезвычайно ценным пополнением, человеком обширного политического опыта, чему свидетельством была его карьера до и после президентства Кеннеди; но в 1953 году в команду пришел гораздо более важный участник. Теодора Соренсена обычно рисуют человеком, писавшим речи для Кеннеди, но с самого начала он занимал более значительное место. Он был приглашен, чтобы помочь сенатору и обдумывать дела, и произносить речи. Он должен был изучать информацию и вопросы текущего дня и тем самым помогать Кеннеди вырабатывать и укреплять его политическую позицию. Его отношение к своему работодателю было таким же, как английского поверенного к своему барристеру (т. е. помощника адвоката к адвокату, занимающему более высокий ранг): он кратко инструктировал Кеннеди и вводил его в курс дела относительно выступлений на заседаниях или, по меньшей мере, политических вопросов. Он был безымянным автором, писавшим для Кеннеди большинство статей, благодаря которым сенатор получил известность как вдумчивый и хорошо информированный молодой государственный деятель. Это было вполне обычной практикой (которая с тех пор стала еще обычнее) и, возможно, имело свои минусы. Близкое сотрудничество, возникшее между двумя друзьями, способствовало обучению их обоих. Соренсен был прогрессистом со Среднего Запада, поддерживающим коренные преобразования (его отец-республиканец близко знал сенатора Джорджа Норриса, главу администрации долины Теннесси); даже будучи моложе Роберта Кеннеди (ему исполнилось 24 года), он оставался глубоко убежден, согласно традициям «Нового курса», что правительство следует использовать в помощь делу, проведя для этого, если необходимо, структурные и экономические реформы. Кеннеди, как и приличествует бостонцу, голосовал в Палате Представителей, всегда сообразуясь с точкой зрения Соренсена; нетрудно было обсудить с ним какую-либо проблему в более широком контексте или побудить предпринять более смелые шаги. Эта работа проводилась, соответственно, для того, чтобы расширить имеющиеся связи между сенаторами Кеннеди и Маккарти[40]. В свою очередь, Кеннеди обучал Соренсена правилу и всему необходимому в политической практике.

Избрание в Сенат было частью общего подведения итогов, пересмотра и упорядочения жизни Кеннеди. В сентябре 1953 года он женился на Жаклин Бувье, что также придало стабильности его жизни, хотя и не остановило его безудержное волокитство. Муж и жена должны унести свои секреты в могилу, если они вместе лгали, но, вероятно, можно сказать о том, что, хотя их брак не был гладким, самым важным для них, особенно для Джека, после появления детей было нечто более ценное. Миссис Кеннеди не была обычной женой политика и никогда специально не обучалась тому, как привлечь симпатии во время предвыборной кампании; но ее своеволие (с точки зрения Капитолийского холма) отдалило ее и, как и присущие ей красота и элегантность, служила доказательством, что Джек Кеннеди женился на очень необычной женщине. В глазах американского общества, у четы Кеннеди был «класс». Джек старался укрепить это впечатление, отказавшись от легкомысленной, даже небрежной одежды, которую он носил до женитьбы, и став наподобие денди. Он также пытался сделать что-нибудь радикальное со своей спиной — то, что могло бы освободить его если не от боли, то по меньшей мере от костылей. Он перенес две опасные и болезненные операции на спине, хотя это мало помогло: улучшение было минимальным. Но во время выздоровления он много читал, как бывало прежде, и у него появилась идея написать книгу.

Биографы обычно отмечают, что Кеннеди отнюдь не был интеллектуалом, равно как и его бостонские друзья настаивают, что он не являлся либералом; но с тем же успехом можно сказать, что в действительности он — не политик. Если бы он был очень доброжелателен и общителен, человеком широкой души, которого долго помнят друзья, то ему дали бы отставку, если бы он сфальшивил. Действительно Лэрри О’Брайен вспоминает, что в свое время он еще не был политиком в полном смысле слова: «он был очень сдержан, очень закрыт. Стоять около заводских ворот и пожимать руки — нелегкое занятие»[41]. Но пожимание рук — это искусство, которое следовало изучить. Прежде всего Кеннеди видел, скорее спонтанно, необходимость утверждения себя как мыслящего человека, если он хотел достичь более высокого уровня, чем Сенат (он имел это в виду с самого начала). У него неплохой академический стиль. Он пригласил Дж. К. Гелбрейта, чтобы обучаться экономике, в чем быстро преуспел, и теперь, одолеваемый старыми проблемами со здоровьем, обратился к Соренсену за помощью в достижении своих главных целей.