Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни

Тем же вечером Джон и Йоко впервые за несколько недель приехали на The Hit Factory по случаю интервью с Энди Пиблсом, представлявшим Радио 1 Би-би-си. Присутствовал Джон Смит, которого попросили о технической помощи в записи. Перед началом интервью, Джон затащил Смита в аппаратную. «Ты должен это послушать! Включай!» – скомандовал он, и Смит поставил последнюю версию Walking On Thin Ice. И не поверил своим ушам. Песня абсолютно трансформировалась с тех пор, как ее в черновую записали для Double Fantasy в августе. «Это было потрясающе», – скажет потом Смит (368).

В интервью Пиблсу Джон оказался еще более прямым и откровенным в ответах, чем с Коттом. Йоко отнесла это на счет того обстоятельства, что Пиблс британец. «Джон меня приветствовал, как давно потерянного и вновь обретенного друга, – вспоминал журналист. – Это было весьма удивительно. Я думаю, причина такой его радости от встречи с нами заключалась в Би-би-си. Йоко мне говорила, что он часто слушал Би-би-си, и каждый раз, когда упоминали Ливерпуль, у него слезы наворачивались на глаза. Он скучал по дому и тут же начинал вспоминать былое».

На протяжении всей беседы с Пиблсом Джон демонстрировал заметный душевный подъем. Через три часа он предложил журналисту продолжить интервью за ужином у господина Чоу. Как говорит Пиблс, он никогда не забудет момент их приезда в ресторан – момент, который великолепно воплощал чувство юмора Джона: «Когда мы стояли наверху на лестнице, метрдотель буквально побежал к нам. Джон бросил взгляд на зал и увидел, что все в ресторане смотрят на нас, потому что поняли, кто пришел. И своим чудесным ливерпульским голосом он сказал: “Взгляни на это, наш дорогой Энди, посмотри на людей в зале! Они сейчас все думают: ‘А кто это, на хрен, заявился такой вместе с Энди Пиблсом?’” Это была старая шутка Джимми Тарбака, выдающегося комика, тоже ливерпульца, начинавшего в то же время, что и The Beatles» (369).

Проснувшись в воскресенье 7 декабря Джон снова пустился в длительный марафон прослушивания Walking On Thin Ice. Иногда он включал песню громко, словно пытался расслышать и вычленить каждый звук. «Нас обоих тогда преследовала эта песня. Помню, я проснулась утром и обнаружила, что Джон любуется рассветом и все еще слушает ее. Он сказал, что я должна немедленно выпустить Walking On Thin Ice синглом, и он хотел быть на стороне В. Но я не думала, что это было бы правильно: “Тогда никто не будет слушать сторону А», – рассказывала позже Йоко. А Джон в тот момент сделал встречное предложение: «Эй, у меня есть хорошая идея. Как насчет того, чтобы заслать первую сторону диджеям, а вторую держать в секрете, пока пластинка не окажется в магазинах?» Йоко знала о музыкальной индустрии достаточно, чтобы понять: его план обречен на неудачу. «Хорошая идея, Джон. Ты же знаешь, что так не получится», – сказала она ему. В конце концов Джон согласился с Йоко. «Наверное, ты права, – сдался он и заключил: – Мы должны выпустить тебя как сольную артистку». На том и порешили: песня Walking On Thin Ice выйдет в истинном духе «Только Йоко». И теперь им оставалось понять, как быть со стороной В (370).

Днем Джон смог уделить целый час для телефонного разговора с тетушкой Мими, которая понимала, что означают частые звонки племянника: он скучал. «Это был тот самый Джон, смешной и счастливый; он говорил, что приедет и не может дождаться, чтобы поскорее меня увидеть». Как он делал неоднократно, Джон предложил Мими переехать в Штаты и жить с ними в «Дакоте». «Но я бы не смогла жить в Америке, – сказала она. – И понимаете, когда он звонил так подолгу, раз в неделю точно, а иногда дважды в неделю, у меня вообще не было ощущения, что он далеко. И это было так же хорошо, как видеть его» (371).

Ночью они провели очередной поздний сеанс сведения Walking On Thin Ice на Record Plant. Стив Маркантонио рассказывал, что Ленноны и Джек «жгли свечу с обоих концов» в своей решимости завершить работу над песней. В предрассветные часы Джон и Йоко наконец согласились сделать перерыв и вернуться в студию в понедельник, чтобы послушать самую последнюю версию и добавить финальные штрихи.

Молодой помощник звукорежиссера вышел на улицу, за ним последовал Леннон. «Я поверить не мог, что он шел со мной, – вспоминал Маркантонио. – Он рассказал мне историю о том, как в те времена, когда четверка только начинала, они убегали от хулиганов. И вот я иду по улице в Нью-Йорке и жду, как начнут говорить: “Эй, смотрите-ка на него, да он же идет вместе с Джоном Ленноном!” Мне так хотелось, чтобы об этом знал весь мир, но на улице не было вообще никого» (372).