Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни

«У нас бабочки в животе, мы нервничаем, но Джон нас всех немедленно раскрепостил», – вспоминал Шолин. Через несколько мгновений Леннон уже острил по поводу своих дневных забот: «Я встаю около шести. Иду на кухню. Наливаю чашку кофе. Кашляю немного. Курю, а потом смотрю “Улицу Сезам” с Шоном: проверяю, чтобы он такое смотрел, а не мультики всякие с рекламой. То есть я не возражаю против мультфильмов, но не позволяю ему смотреть рекламу». Шолин, слушая, любовался Джоном и Йоко: «Как потрясающе они смотрели друг другу в глаза. Слова были не нужны. В их взглядах была какая-то сильная связь» (379).

Во время интервью Джон говорил о своей аудитории: «Мне сорок, и я хочу говорить с людьми моего возраста. Я рад, если молодым людям это тоже нравится, и рад, если нравится пожилым». Но в Double Fantasy, добавляет он, «я говорю с парнями и девчонками, которые прошли через то же, что и мы. Мы вместе прошли. Мы из шестидесятых выросли. Пережили войну, наркотики, политику, насилие на улицах – всю эту заваруху. Мы выжили тогда, и мы здесь» (380).

Интервью продолжалось, и Джон начал углубляться в значимые для него темы: желание видеть человечество, способное долго жить без войн, нарождающийся глобализм «одного мира, одного народа», свой личный конфликт с подобравшимся вплотную средним возрастом – тут, без сомнения, сказался недавний юбилей. «Надеюсь, я умру раньше Йоко, потому что, если умрет Йоко, не знаю, как я буду выживать. Я бы не смог дальше», – размышлял он.

Однако его мрачные мысли, как всегда, отступили под напором врожденного оптимизма. Джон тут же начал рассуждать о своей музыке, как о части чего-то большего и единого. «Я всегда считал свою музыку одним целым – будь это с The Beatles, Дэвидом Боуи, Элтоном Джоном, Йоко Оно, – объяснял он Шолину. – И я надеюсь, что моя работа не закончится, пока я не умру и меня не похоронят, и надеюсь, этого не будет еще долго, долго, долго».

Говоря о совместной работе, Джон отметил, что «было лишь два артиста, с которыми я когда-либо работал дольше, чем “встреча на одну ночь”: это Пол Маккартни и Йоко Оно. Я думаю, это очень хороший выбор, черт побери. Как разведчик талантов, я отлично поработал» (381).

Когда после полудня интервью закончилось, Джон и Йоко начали позировать для фото и раздавать автографы команде RKO. Джон специально подписал обложку сингла (Just Like) Starting Over для девушки Шолина Дебби. «Увидимся в Сан-Франциско!» – нацарапал он кому-то прямо на фотографии их сентябрьского поцелуя с Йоко рядом с Боубридж в Центральном парке. А пока Джон пытался поставить автограф на гладких обложках Double Fantasy, Йоко позвонила из «Первой студии», чтобы заказать лимузин для вечерней поездки на Record Plant. Лори Кэй тем временем рассыпалась в благодарностях, когда Джон подписал альбом и для нее. «О, это удовольствие! Знаете, я тоже фанат людей. Люблю, когда люди подписывают книги, которые дарят мне, и все такое», – сказал ей Леннон (382).

Шолин и его команда распрощались и начали выносить свое оборудование – микрофоны, магнитофоны и прочее – в ожидавший их под козырьком у дверей дома таункар; им предстояло мчаться через весь город в аэропорт Кеннеди. Они торопливо загружали багажник, когда из арки вышли Джон и Йоко. Йоко увидела, что лимузин еще не подъехал, и это ее рассердило. «Джон любил пунктуальность, – потом вспоминала она. – Джон – англичанин, а я японка. В результате на двоих у нас была чрезвычайная строгостью вперемешку с веселостью» (383).

Джон думал о другом. Когда они вышли на тротуар Западной 72-й, площадка перед домом была необычно пустой. «Ну и где мои фанаты?» – поинтересовался он. В этот момент к нему подошел Пол Гореш, чтобы показать фотографии прошлой встречи. «Джон отлично выглядел в тот день. У него был вид тедди-боя и Помпадур, как у Элвиса», – вспоминал фотограф[156].

Когда Джон рассматривал снимки, к ним подошел другой поклонник и смиренно протянул музыканту свою копию Double Fantasy и ручку. «Вы хотите автограф?» – спросил его Джон. Пока он выводил на обложке «Джон Леннон, 1980», Гореш сфотографировал его вместе с фанатом, очкастым парнем в измятом пальто. «Так нормально?» – опять спросил Джон обладателя автографа, подняв брови. Когда тот уходил, Джон повернулся к Горешу и обменялся с ним удивленным взглядом[157] (384).

Машина так и не подошла, и тогда Джон попросил Шолина подвезти его с женой до Record Plant в их «линкольне». Йоко видела, как Джон давал автограф парню перед «Дакотой». «“Джон, мы опоздаем!” Помню, я была раздражена. “Зачем еще один автограф?” – думала я». Шолин мягко настаивал, что пора ехать, и пара устроились на заднем сиденье. Когда машина отъезжала, Гореш увидел, как Джон помахал ему.