Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни

Связанная с Диланом паранойя Джона то взмывала ввысь, то стихала. Временами обострения провоцировались плодотворной дружбой легендарного фолк-музыканта с Харрисоном в тот же период. Сатира Джона, которому помогала сочинять Йоко Оно, в ноябре 1978 года заключалась в том, что он направлял сардонические стрелы в Дилана с тем же энтузиазмом, как раньше – в Маккартни. В How Do You Sleep? Леннон поет: «Единственное, что ты сделал, было вчера» – и здесь намек не только на песню Yesterday, которую сочинил Маккартни и которая впервые записывалась без остальных участников группы – там был один Маккартни (акустическая гитара), плюс приглашенный струнный квартет[40]. А дальше (у Леннона в How Do You Sleep?) следовали совсем уж нелицеприятные вещи: «Милое личико может продержаться пару лет, / Но вскоре все узнают, какова тебе цена. / Звуки, которые ты издаешь, для моих ушей не больше, чем “мьюзак”…»[41]

Позже Джон признает, что How Do You Sleep? была «не о Поле». «Это обо мне. Я на самом деле нападаю на себя. Значение имеет только то, как он и я относимся к таким вещам. У нас с ним все в порядке» (92).

У Дилана, когда он стал объектом насмешек Леннона, наблюдался творческий подъем, сопутствующий зрелым годам его музыкальной карьеры. Он выпустил новые пластинки: Before The Flood (1974), Blood On The Tracks (1975) и (вместе с группой The Band) The Basement Tapes (1975). В 1976-м произошел еще один взлет – Джимми Картер в своей речи после выдвижения его кандидатом на пост президента от Демократической партии на съезде в Мэдисон-сквер-гарден обратился к песне Дилана It‘s Alright, Ma (I‘m Only Bleeding): «У меня никогда еще не было такой веры в Америку, как сегодня. У нас есть Америка, которая, как сказал Боб Дилан, занята своим рождением, а не умиранием» (93).

В сатире, адресованной Дилану, Леннон не упускает ни одной возможности нанести удар – например, он дополняет гнусавый вокал рычанием, на какое только способен. Или поет сильно измененным голосом «под Дилана». А упоминая одну самых сильных песен Дилана Knockin ‘On Heaven‘s Door («Достучаться до Небес»), он наделяет его чуть ли не Эдиповым комплексом, потому что Дилан в песне обращается к матери[42].

В том же духе Джон (с помощью Йоко) напишет пародию в духе своих «фильмов разума». Там он пародирует голос Дилана, когда изображает корреспондента, с пафосом объявляющего, что «бывший президент Ричард Никсон в своей второй поездке за пределы Соединенных Штатов после ухода в отставку с улыбкой приветствовал толпу, собравшуюся у отеля. Он жал всем руки и даже немного пробовал по-французски. Он, черт возьми, точно не пробовал по-французски с Пэт Никсон».

Но самое острое жало было припрятано в последней части записи. В ней Джон выставляет Дилана продажной суперзвездой и честолюбцем, изображающим из себя общественного активиста. Заодно достается и Харрисону:

У меня двадцать четыре ребенка, четырнадцать жен,
да еще любовницы три,
Бухгалтеров пятьдесят девять, сто пять адвокатов
И два миллиона фанатов, ты посмотри!
…
Знаете, спасайте китов и плывите на лодке – так надо!
Ox, как же мне вырваться прочь из этого ада?
Я словно по словарю пою блюз, но это не он,
Нет, лучше, наверное, быть, как Джордж Харрисон,
Тогда будет дан ответ на вопрос любой,
И он очень прост: Бог мой, о, Бог мой

![43]

Леннон также пародирует песню Дилана Stuck Inside of Mobile with the Memphis Blues Again, где был припев (у Дилана): «Неужели это правда может закончиться тем, / Что я застряну в Мобиле с мемфисским блюзом в придачу?»

Вдоволь поизгалявшись над Диланом, Джон завершил 1978 год серией новогодних предсказаний под маской «Великого Вока». Этот образ он придумал, упражняясь в приготовлении азиатских блюд на просторной кухне квартиры номер 72. Вдохновил его шеф-повар Митио Куси. Тот написал множество поваренных книг, пропагандируя вместе со своей женой Авелиной образ жизни, основанный на потреблении натуральных продуктов. Джон – Великий Вок с деланым азиатским акцентом возвещает: «Вот и подошел конец года, и теперь мы мысленно обращаемся к тому, что смехотворно называется будущим». Грядущий 1979-й он объявляет годом отказа от всего, «кроме роскоши и потакания своим капризам».