Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни

Шторм свирепствовал сорок с лишним часов, обрушивая на яхту ураганный ветер и волны высотой двадцать футов[89]. К утру понедельника ветер, наконец, стих, и капитан обнаружил, что яхта на 70 миль[90] отклонилась от курса и получила повреждение триселя. Добавив в свое резюме морехода позицию рулевого, Джон и тут не остался в стороне – помог с необходимым ремонтом. Эллен вспоминала: «Парус оторвало от основной мачты. Мы должны были пришить его на место, потому что, если использовать только двигатель, а топливо закончится, не остается ничего, чтобы управлять лодкой, и тут может затопить, если волна неудачно ударит». Команде потребовалось четыре часа, чтобы все залатать, и с помощью Джона они смогли водрузить парус на мачту (183).

На последнем отрезке перехода к Бермудам члены команды рассказывали друг другу истории о жизни и своих страхах. Джон все еще испытывал большой подъем после его отважной схватки с океаном за штурвалом яхты. Но он признавал и то, что океан, когда становится тихим, дарит ощущение покоя, которое невозможно испытать на суше. «Мы говорили о том, каково это – оказаться посреди этой затерянной пустоты», – вспоминала Эллен. Тайлер откликнулся на эти слова: «На свете не существует пустоты». У Джона был отменный нюх на удачные, глубокие фразы, и он тут же радостно воскликнул: «Запиши это! Запиши!» Сам он, говоря о своем самом большом страхе, признался, что смертельно боится, «как бы чего не случилось с Шоном» – за Шона он боялся больше, чем за себя самого (184).

В среду 11 июня яхта Megan Jaye успешно прибыла в гавань Сент-Джордж на Бермудах. Когда судно восточным курсом подходило к острову, Джон и экипаж увидели старые стены форта Св. Катерины, а за ними просторы Гейтс Бэй. Вход в гавань окружали высокие, неприступные скалы. «Будто попадаешь в сказочную страну», – говорил кэп Хэнк.

Но между тем оставался маленький нюанс: запас травки на судне, который остался практически нетронутым, поскольку во время шторма было не до того. Худшее, что могло случиться, – в тот год уже второй битл попал бы за решетку по обвинению в провозе и хранении наркотиков. Этого не хотел никто. «На лодке было немножечко марихуаны, – рассказывал Хэнк. – Никогда нельзя приплывать куда-нибудь даже с каплей марихуаны. Так что у нас была бутылка пива Grolsch, из тех, которые запечатываются, мы положили травку в бутылку и привязали к горлышку с дюжину воздушных шариков. Подождали, когда подойдем ближе к острову, и бросили бутылку за борт, в надежде, что кто-нибудь ее найдет и хорошо проведет время». Что касается гитары, купленной в последний момент в ломбарде, Джон во время плавания через Атлантику к ней и не притронулся (185).

Перед тем как экипаж сошел на берег, на борт поднялись таможенники, и Хэнк предпринял отчаянную попытку помочь Джону остаться инкогнито. Пока все заполняли таможенные декларации, он сунул паспорт Джона в середину стопки документов, надеясь, что имя «Джон Леннон» не привлечет внимания чиновников. И почти тут же осознал, что сохранить имя звезды в тайне – напрасный труд. Прежде чем покинуть Megan Jaye, Леннон нацепил на нос свои легендарные «бабушкины очки». И мигом стал «копией битла Джона». «Ага, инкогнито, значит?» – рассмеялся Хэнк. Джону оставалось только расписаться в книге гостей Megan Jaye. «Дорогая Меган, – написал он. – На свете не существует пустоты! (Т.К., 1980) И спасибо, Хэнк» (186).

На следующий день Джон встретился с местным специалистом по недвижимости Донной Беннетт, чтобы найти жилье для себя, Шона и своих помощников из «Дакоты». В те времена Бермуды не были тем шикарным, «глянцевым» направлением, которое сегодня манит туристов комфортом и роскошью. «Курортники» в основном арендовали дома на сезон, чтобы насладиться отдыхом. Тогда, как и сейчас, кстати, Бермуды ошибочно считали частью Карибских островов, которые лежат в тысяче миль[91] к югу отсюда. Дом, снятый Джоном, находился в шести милях[92] от Гамильтона, столицы Бермудских островов, включенных в состав британских территорий в 1790-х. К 1980 году население главного острова, занимавшего 21 квадратную милю[93], составляло 55 тысяч человек.