Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни

Пока экипаж мучительно преодолевал морскую болезнь, Джон и Хэнк делились историями из жизни. У обоих оказался в чем-то схожий опыт – Хэнк был промоутером на концертах рок-группы Big Brother and the Holding Company, Дженис Джоплин и Allman Brothers. Он узнал и мрачную сторону шоу-бизнеса, что подтолкнуло его открыть клинику для лечения пациентов с наркотической зависимостью в Колорадо, и только потом он занялся делом жизни – мореплаванием. Время шло в разговорах, и Хэнк начал лучше понимать тот импульс, который подтолкнул Джона к путешествию на борту Megan Jaye. «Я не ошибусь, если скажу, что все это было придумано для его психологического очищения. Вряд ли он ожидал того, что получил. Но парень настолько открылся новому опыту и росту! Как если бы он стоял посреди шестиполосного шоссе и приговаривал: “Что, слабо меня одолеть?” – и вот именно так он к этому подходил» (177).

К утру субботы, 7 июня, шторм начал сильнее заявлять о себе. Тайлер вспоминал, что «все стало серым, и понеслась! Шторм расшвырял нас всех. Это было жестко. Волны гигантские! Будь у тебя возможность вызвать такси, ты бы вызвал. Океан такой большой, а лодка такая маленькая. У нас киль был на двадцать градусов. Набегали огромные волны, размером со здание. Мы словно съезжали с водных гор. Я думал: “Боже, я надеюсь, мы еще живы”. Но без этого было бы просто скучно, потому что Джон искал приключений. Никто не выходит в шторм, но если ты в него попал, вспоминать потом будешь всю оставшуюся жизнь. В такие моменты хочется только одного – оказаться дома, но он не хотел. Он не хотел быть дома. Он был во всей своей красе» (178).

Днем стало еще хуже, что вынудило капитана вести яхту, поставив штормовой стаксель, который затормозил Megan Jaye до пяти миль в час. Ветер сбил брызгозащитный козырек над входным люком, и вода каскадом полилась по сходному трапу прямо в салон, где в тот момент изнывали от морской болезни кузен и кузина Кониса. Но было и большее испытание. После тридцати часов за штурвалом кэп Хэнк понял, что балансирует на грани полного измождения. «Я был в том состоянии, когда, как я знал, мог стать опасным. И тогда я посмотрел на Джона и сказал: “Эй, иди сюда, хороший мальчик! Тебе придется порулить этой малышкой, потому что мне нужно поспать”» (179).

Поначалу Джон испугался перспективы управлять яхтой, тем более в такой шторм. «Боже, Хэнк, – воскликнул он, – у меня только вот эти хиленькие мышцы, чтобы на гитаре играть». Но выбора не было. В три часа пополудни в субботу Джон, для страховки привязанный тросом, взялся за штурвал. «Следи за горизонтом, а не за компасом, – напутствовал его Хэнк. – Старайся угадывать, что эта лодка собирается сделать. И, кстати, парочка вещей, которые ты абсолютно не должен делать: не перекладывай парус и не позволяй ветру дуть с кормы. А больше ты нам ничем не навредишь. Ты можешь намокнуть, но за борт тебя не смоет», – добавил капитан (180).

Когда за три дня до этого яхта отходила от берега, Джон настраивался на относительно умеренное по ожидаемым эффектам недельное развлечение. Но вместо этого он получил незабываемый опыт и прошел испытания, которые и вообразить не мог. Пока бушевал шторм, а кэп Хэнк отсыпался на своей койке под палубой, Джон держал штурвал, надеясь привести яхту в более спокойные воды. Он сам должен был справляться со всеми трудностями. Вспомнив книгу Гордона Лидди, он старался подчинить Вселенную своей воле, чтобы обеспечить безопасность своих товарищей.

Потом Джон рассказывал: «Я шесть часов находился посреди большого шторма, управлял лодкой и держал ее на курсе. Я был почти похоронен под водой. Меня волны лупили по лицу шесть часов кряду. Это потрясающий опыт, потому что он останется навсегда. Вы не можете переменить решение. Это как на сцене: ты на ней стоишь, и с нее не уйти. Была парочка волн, которые бросили меня на колени. Я просто держался руками за штурвал, но был привязан веревкой, а погода бушевала вовсю. И я наслаждался. Я орал матросские песни и кричал на богов. Я чувствовал себя викингом, понимаете? Ясон и Золотое руно» (181).

Когда кэп Хэнк с трудом оторвал себя от койки и пришел на смену, его поразила перемена, произошедшая с Ленноном. «Я увидел другого парня. Он был очень усталым, но восторженным, в экстазе». Капитану показалось, что Джон «прошел через мощный катарсис» и «был счастлив».

А Тайлера радовало, что бывший битл спас Megan Jaye от кошмарных повреждений, которые ей мог нанести океан: «Он был там у руля, как сумасшедший, радующийся приключению. А какой был выбор? Не управляй никто, и лодка оказалось бы в намного худшей форме, чем была» (182).