Джон Леннон

Пытаясь любым путем привлечь к себе внимание. Тони и Йоко предложили свою помощь некоммерческой радиостанции «WBAI», которая специализировалась на культурных программах и готовилась к проведению благотворительного концерта в Таун-холле, запланированного на 14 августа 1965 года. Тони стал работать в паре с продюсером концерта Норманом Симаном,а Иоко исполняла роль секретарши. В ходе работы она познакомилась с музыкальным директором радиостанции Энн Макмиллан, прямой и открытой женщиной, которая пришла в ужас, увидев, в каких условиях жили супруги Кокс в тех квартирах, что снимали в течение этого лета на Гудзон-стрит и Кристофер-стрит. «Я вовсе не мещанка, но, Боже мой! какие же это были дыры! У меня просто сжималось сердце». Здесь царила духота, точно в сауне, грязь, словно в выгребной яме, и повсюду кишели тараканы, о которых один из гостей сказал, что они обрамляли неподвижное лицо Йоко, наподобие восклицательных знаков. Теперь в этих условиях жила и Киоко: отец настоял на том, чтобы забрать ее из Лонг-Айленда, но поскольку родители были постоянно заняты, они часто оставляли девочку дома одну, усаживая ее на ворох старых газет, поскольку она не была приучена самостоятельно ходить в туалет. «Ради всего святого! — взорвалась однажды Энн Макмиллан, обнаружив ребенка в таком виде. — Почему вы не доверите ее кому-нибудь, кто хочет о ней позаботиться?» Иоко как раз прилагала немало усилий, чтобы раз и навсегда отделаться от этой неприятной обузы, но все попытки терпели неудачу. У Тони была бездетная замужняя двоюродная сестра, которая была готова взять девочку к себе, но ее муж был против, опасаясь того, что через какое-то время Йоко переменит решение и захочет забрать дочь. Йоко подыскала семью, которая была готова пойти на риск, но на этот раз воспротивился уже Тони, который решил взять на себя заботы по уходу за Киоко.

Когда наступило лето 1966 года, Иоко Оно и Тони Кокс стояли на краю своего совместного творческого и семейного пути. В этот самый момент Марио Лмая, симпатичный молодой человек из Бруклина, переселившийся в Лондон и основавший там новую газету «Искусство и артисты», чьей целью было познакомить флегматичных британцев с последними необычными событиями в мире искусства, пригласил Йоко, чьи работы были ему незнакомы, принять участие в выставке, которую он решил организовать в Лондоне под названием «Симпозиум по саморазрушающему искусству». Несмотря на то, что Йоко вряд ли могла позволить себе потратиться на поездку в Англию для участия в этом симпозиуме, идея настолько заразила ее, что стала навязчивой.

И очень скоро они с Тони серьезно сцепились по вопросу о том, нужно ей ехать или нет. Конфликт ставил под угрозу дальнейшую совместную жизнь, и супруги решили обратиться за помощью к юристу по семейным вопросам.

Эл Кармайнс служил помощником священника в церкви Джадсон, и его основной задачей было оказание помощи семейным парам, попавшим в трудное положение. Познакомившись с Коксами, он заметил, что Йоко «играет роль восточной жены — спокойной, покорной, прислуживающей собственному мужу. Но я сразу понял, что в глубине души она снедаема плохо скрытым честолюбием. Она хотела поехать в Англию, а Тони боялся предоставить ей такую свободу». Чем большим собственником казался Тони, тем больше Иоко замыкалась в себе и стремилась от него сбежать. Йоко отметала любые вопросы, предложения или аргументы Кармайнса, направленные на то, чтобы заставить ее сосредоточиться на семейных проблемах, вместо того чтобы думать о поездке в Англию, — священник был вынужден признать, что Йоко была «железной женщиной... одной из самых сильных личностей, которых мне доводилось встречать... Эта сила одновременно пугала и вызывала восхищение».

По истечении двух месяцев Кармайнс понял, что делать нечего. «Если бы Йоко хотела спасти семью, у них бы это получилось, — сказал он в заключение. — Несмотря на весь свой мужской шовинизм. Тони был готов на все, лишь бы наладить семейную жизнь. Но она не хотела оставлять все как есть». Во время последнего сеанса Иоко объявила: «На следующей неделе я уезжаю в Лондон». Тони заявил: «Я вовсе не уверен, что она поедет в Лондон». На что Йоко ответила: «Нет, поеду». Коксы вернулись к исходной точке, где находились в тот день, когда пришли на первую консультацию. Йоко протянула Кармайнсу руку и сказала: «Мне было приятно с вами познакомиться». В следующий раз он услышал ее имя уже в связи с Джоном Ленноном.

Лондон