Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)

Когда другие битлы звонили в офис, это могло быть для того, чтобы договориться о рейсе на выходные или найти водопроводчика. Если звонил Пол, то ему скорее требовалась помощь в поиске картины, которую он хотел бы купить, или скульптора, с которым ему хотелось бы встретиться. Его интерес к искусствам был широким и глубоким. С весны 1963 года и далее пятилетний роман Пола со стильной, привлекательной, огненноволосой лондонской актрисой Джейн Эшер дал ему возможность разделить её знакомства из высших слоёв общества в мире искусств столицы. Дочь доктора с Харли-стрит, Джейн была талантливой и интеллигентной, но одним из её самых драгоценных свойств с точки зрения Пола была её известность, которая помогала ей легко сходиться с самыми модными и прекрасными людьми столицы начала 60-х годов. Пол нравилась мысль о прокладывании себе пути через ряды лондонского высшего общества с Джейн рука об руку. Посещая вместе премьеры, открытия галерей и торжественные события, эта пара дала фотографам прессе много материала для работы. Джону и остальным ничего из этого не нравилось. Пока он не купил себе собственный дом на Кавендиш-авеню в Сент-Джон’c-Вуде, Пол пребывал в жилище Джейн, наслаждаясь уютным окружением и счастливый, что оказался принят в её тёплый и спокойный семейный круг. В своё время Джон, Джордж и Ринго переехали из апартаментов, расположенных в центре Лондона, чтобы купить роскошно обставленные особняки в престижном районе Суррей. Но Пол остался в деловом центре, живя на расстоянии вытянутой руки и от студий ‘Эбби-Роуд’ и от Вест-Энда. Ему нравилось жить на всю катушку.

Джордж

Я нашёл Джорджа самым беззаботным и дружелюбным из битлов. Когда мы встретились впервые, он много улыбался и был хорошим слушателем, наименее потакающим своим желаниям из четверых, демонстрирующим неподдельный интерес ко всему, что было сказать другим людям. В светском окружении это внушало симпатию, а в ситуациях, связанным со средствами массвой информации, это было особенно полезным. Во время второго-третьего интервью с Джорджем журналистам казалось, что они знают его, как друга. Он помнил их имена, имена их партнёров, и мог точно вспомнить, о чём они говорили при последней их встрече. Он был терпелив и добродушен с глупыми интервьюерами и сохранял свою невозмутимость, когда задавались идиотские вопросы. Внутри группы Джордж был битлом, который следил за деньгами. Он имел обыкновение регулярно ходить к Эпстайну, чтобы проверить, где они находятся с финансовой точки зрения. Он знал, сколько ему причиталось от ЭМИ авторских гонораров и хотел знать, когда придёт чек. Он был первым, кто указал Брайану Эпстайну, что то, как делится доход группы, кажется несправедливым. Тогда как менеджмент держался 25%, каждому битлу оставалось менее 20%. “Как это может быть справедливым, Брайан? Мы делаем всю работу за 18,75% каждый, тогда как ты получаешь на 6,25% больше, чем мы!” Эпстайн, который был абсолютно честен с ребятами во всех их финансовых делах, терпеливо объяснял, что 25% не были его персональной долей от дохода ‘Битлз’, а идут на покрытие громадных накладных расходов на управление и представительство, включая значительную стоимость моего недавно запущенного отделения ‘Пресса и общественность’. Джордж вежливо отозвал назад свою жалобу, но с успехом потребовал копию всей будущей промежуточной отчётности, касающейся ‘Битлз’, с тем, чтобы он мог “сказать остальным, когда мы станем миллионерами”.