Джон Р. Р. Толкин. Биография

За завтраком Толкин просматривает газету, но по большей части наискосок. Он, как и его друг К. С. Льюис, считает, что «новости» не стоят того, чтобы обращать на них внимание. Оба любят доказывать (назло многим своим друзьям), что «истину» можно обрести только в книгах. Однако же оба любят кроссворды.

Позавтракав, Толкин поднимается в свой кабинет, чтобы растопить печку. День не жаркий, а центрального отопления в доме нет (как и в большинстве английских домов среднего класса той эпохи), так что приходится развести сильный огонь, чтобы сделать комнату пригодной для жилья. Толкин торопится: в девять должна прийти ученица, а ему еще нужно проверить заметки для сегодняшней лекции. Он поспешно выгребает вчерашний пепел. Пепел еще теплый: накануне Толкин засиделся за работой до двух. Распалив печку, он подбрасывает туда побольше угля, закрывает дверцу и открывает заслонку в трубе как можно шире. Потом торопится наверх бриться. Мальчики уходят в школу.

Он еще не успел побриться, как в дверь звонят. Открывает Эдит, но зовет его. Толкин сбегает вниз, даже не успев смыть пену со щеки. Это всего лишь почтальон, но он зашел сказать, что из трубы над кабинетом валит дым. Не стоит ли проверить, все ли в порядке? Толкин бежит в кабинет. Да, огонь в печке разгорелся чересчур сильно и угрожает подпалить сажу в трубе. Такое часто бывает. Толкин тушит печку и благодарит почтальона. Они обмениваются мнениями о выращивании ранних овощей. Толкин принимается разбирать корреспонденцию, но вспоминает, что забыл добриться. Едва он успевает привести себя в приличный вид, приходит ученица.

Это молодая аспирантка, занимающаяся среднеанглийским. В десять минут десятого они с Толкином уже сидят в кабинете и обсуждают темное место в «Ancrene Wisse»[44]. Если бы вы сунули голову в дверь кабинета, вы бы их не увидели: за дверью — коридор из книг, образованный двумя рядами книжных полок, и только миновав его посетитель получает возможность разглядеть остальную часть кабинета. В двух стенах — окна. Южное окно выходит на соседский сад, а западное — на улицу. У южного окна — стол Толкина, но самого Толкина за ним нет: профессор стоит у печки и жестикулирует трубкой во время разговора. Ученица слегка хмурится. Профессор рассуждает об очень сложных вещах, и понять его непросто еще и потому, что говорит он быстро и не всегда внятно. Но вот аспирантка наконец отслеживает логическую последовательность его аргументов, подводящую к определенным выводам, и принимается с энтузиазмом строчить что-то в своем блокноте.

К тому времени как «час» ее занятий (затянувшийся до без двадцати одиннадцать) заканчивается, девушка чувствует, что теперь совершенно по-новому смотрит на то, чем руководствовался средневековый автор, подбирая слова. Она уезжает на велосипеде, по пути думая, что если бы все оксфордские филологи умели преподавать так, как мистер Толкин, английский факультет был бы куда более жизнерадостным местом.

Проводив ученицу до калитки, Толкин спешит обратно, собирать заметки к лекции. Просмотреть их он не успел — остается надеяться, что все, что нужно, на месте. Он захватывает и сам текст, о котором собирается читать лекцию: древнеанглийскую поэму «Исход». Если случится худшее и заметки его все-таки подведут, можно будет что-нибудь состряпать прямо на ходу, пользуясь текстом. Сунув портфель и магистерскую мантию в корзинку, привешенную к велосипеду, он едет в город.

Иногда он читает лекции в своем колледже, Пембруке, но сегодня утром, как и в большинстве случаев, ему нужно в Экзаминейшн-Скулз, подавляющее своим великолепием здание конца викторианской эпохи на Хай-Стрит, где проходят публичные экзамены. Лекции на популярные темы проводятся в больших аудиториях, таких, как Ист-Скул, где сегодня соберется множество народу на очередную лекцию К. С. Льюиса из цикла, посвященного средневековой литературе. На общие лекции Толкина по «Беовульфу», предназначенные для широкого круга, тоже собирается немало слушателей; но сегодня он будет говорить о тексте, который входит в обязательную программу лишь для тех немногих студентов факультета английского языка и литературы, что избрали своей специальностью филологию. Поэтому он направляется по коридору в темноватую комнатку на первом этаже, где его ждут всего восемьдесять человек. Студенты знают, что профессор никогда не опаздывает, поэтому все уже надели свои мантии и расселись по местам. Профессор тоже облачается в мантию и начинает лекцию ровно в тот момент, когда басовитый колокол на колокольне Мертон-Колледжа за четверть мили отсюда бьет одиннадцать.