Однако в жизненно важных вопросах позиция Рокфеллера была неоспорима. Но если на заседаниях руководителей «Стандард ойл», обсуждающих весьма сложные проблемы, Арчболд, Уорден или Пратт обнаруживали более острый ум и прозорливость, чем Рокфеллер, то их мнения превалировали. При этом все единодушно свидетельствуют, что Рокфеллер, благодаря своей интеллектуальной мощи, предвидению и терпению, всегда оставался главой компании. Он руководил, ища согласия, его предложения порой отвергались, но он оставался капитаном корабля.
Это был прекрасно укомплектованный корабль. Абрахам Флекснер однажды поинтересовался у Рокфеллера, в чем секрет беспрерывного возрастания мощи «Стандард ойл». «У нас с самого начала сложилась группа сильных людей, – сказал в ответ Рокфеллер. – Это были Флэглер, Харкнисс, полковник Пэйн, Эндрюс, мой брат, потом – другие. Основное наше правило заключалось в том, что не следует принимать важного решения до тех пор, пока мы все не убедимся в его действенности. Мы убеждались в своей правоте и перед продвижением вперед стремились предупредить любую случайность». Тем не менее влияние личных качеств, идей и устремлений Рокфеллера ощущалось во всей деятельности организации. Его душа стала душой «Стандард ойл». Механизм разрастался и всегда функционировал бесперебойно. К 1885 году «Стандард ойл траст» был одним из самых могущественных промышленных комплексов, а также самым эффективным деловым предприятием, когда-либо созданным человеком.
Успех треста опирался главным образом на высочайшую эффективность. Конечно, его достижения имели и теневую сторону. Контракты со скидками 1877 года и безжалостное разорение ряда нефтеперерабатывающих предприятий нельзя игнорировать. Но даже такой суровый критик треста, как Чарльз Дж. Вудбери, указывал, что «Стандард ойл» применяла лишь некоторые средства, использовавшиеся ее конкурентами. Речь идет о методах, которые «не одобряют в большинстве бизнесмены… потому что они американцы». Слепая приверженность моральным принципам была бы губительной. Малые и большие компании, с которыми конкурировала «Стандард ойл», отмечает Вудбери, «сдерживали производство, добивались частичных или дискриминационных тарифов и скидок, подгоняли под конъюнктуру производственные процессы, эксплуатировали эластичную шкалу цен, выплачивали покупателям комиссионные, прибегали ко всем торговым хитростям. Число тех, кто не делал больше того, в чем обвиняют «Стандард ойл», крайне мало». Управление же самой «Стандард ойл» было почти безупречным. Ее дирекция была надежной и последовательной. Она выполняла все обязательства по бизнесу, давала шансы каждому инвестору и великодушно обращалась с рабочей силой. «Крючкотворство, – заключает Вудбери, – еще не изжито в «Стандард ойл», но основа и структура бизнеса компании – великолепны. Уловки могут помочь в малом бизнесе, но в большом – никогда».
Настало время оценить качества «Стандард ойл» как первопроходца и демонстратора позитивных возможностей крупномасштабной эффективной корпорации. Когда Натаниель С. Шейлер опубликовал свое трехтомное исследование «Соединенные Штаты Америки в 1894 году», Чарльз Френсис Адамс-младший включил в него главу о роли корпоративных организаций. Он отдал должное эффективности и росту «Стандард ойл», как замечательному достижению в промышленной интеграции крупного масштаба. Позднее госпожа Тарбелл включила в свою историю объемную главу относительно «легитимной величины» «Стандард ойл», не скупясь на похвалы достижениям компании. В начале нового столетия Уолтер Хайнс Пейдж писал, что «одним из лучших образцов конструктивной практической работы, когда-либо совершенной ради своих целей», было создание Рокфеллером «Стандард ойл». А в 1915 году Чарльз У. Элиот, публикуя исследование по эффективности национальной промышленности, выбрал в качестве иллюстрации «Стандард ойл»: «Организация крупного бизнеса по изъятию из земли нефти, прокачке нефти по трубопроводам на большие расстояния, очистке и переработке ее, распределению ее по танкерам, железнодорожным цистернам и канистрам во всем мире явилась американским изобретением».