Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

– А как насчет странного сетования мистера Стренджа на то, что время остановилось? Что вы можете сказать об этом, сэр?

Здесь в беседу вступил Ласселлз:

– Из сообщений наших итальянских корреспондентов мы делаем вывод, что в течение нескольких недель мистера Стренджа окружает вечная тьма. Неизвестно, впрочем, сотворил ли он ее нарочно или это невольное следствие какого-то заклинания. Вполне вероятно, что ваш родственник разгневал некую великую силу – и вот результат. Определенно можно утверждать лишь то, что какое-то действие мистера Стренджа нарушило естественный порядок вещей.

– Понимаю, – отозвался Генри Вудхоуп. Ласселлз сурово взглянул на него.

– Именно этого мистер Норрелл всегда пытался избежать.

– А, – снова произнес Генри. Потом повернулся к самому мистеру Норреллу. – Что мне делать, сэр? Надо ли ехать к нему, как он умоляет?

Мистер Норрелл поморщился.

– Я считаю, что первостепенная задача – решить, каким образом вернуть его в Англию, где друзья смогут приглядеть за ним и снять опасное наваждение.

– Может быть, вы напишете ему письмо, сэр?

– О, нет. Боюсь, что я давно уже исчерпал тот небольшой запас влияния на мистера Стренджа, которым располагал. Все испортила война в Испании. До вояжа на полуостров он прислушивался к моим советам и с охотой учился, но, вернувшись… – Норрелл вздохнул. – Нет, нам придется полагаться исключительно на вас, мистер Вудхоуп. Именно вам предстоит убедить его вернуться домой. Ваша поездка в Венецию лишь продлит его пребывание в этом городе и убедит нашего друга, что хотя бы один человек на свете принимает его фантазии всерьез, поэтому я со всей ответственностью рекомендую вам воздержаться от путешествия.

– О, сэр, должен признаться, что очень рад слышать подобные слова. Я последую вашему совету, а если вы соблаговолите отдать мне письма, то и задерживать вас больше не буду.

– Мистер Вудхоуп, – снова вмешался Ласселлз, – ради бога, не спешите так! Наша беседа еще не закончена. Мистер Норрелл ответил на все ваши вопросы искренне и без утайки. Отплатите той же монетой!

Генри Вудхоуп слегка нахмурился, такой поворот его явно озадачил.

– Мистер Норрелл снял камень с моей души, и я рад был бы его отблагодарить. Однако не совсем понимаю…

– Возможно, я недостаточно ясно выразился, – прервал Ласселлз. – Разумеется, я имею в виду, что мистеру Норреллу ваша помощь необходима, чтобы, в свою очередь, помочь Стренджу. Что еще вы можете рассказать нам о его поездке в Италию? Как он вел себя до того, как впасть в это печальное состояние? В каком настроении пребывал? Казался ли он жизнерадостным и спокойным?

– О, нет! – негодующе воскликнул Генри, словно вопрос содержал какое-то оскорбление. – Смерть моей сестры тяжко его потрясла! Во всяком случае, на первых порах. Поначалу он выглядел чрезвычайно несчастным. Однако по приезде в Геную все изменилось. – Вудхоуп помолчал. – Сейчас он ничего об этом не пишет, но в то время письма его изобиловали хвалебными одами одной молодой особе; она принадлежит к тому семейству, с которым он вместе путешествовал. Я уже начал было подозревать, что он собирается жениться снова.

– Жениться снова! – воскликнул Ласселлз. – И так скоро после смерти вашей сестры? Боже мой! Как эти неприятно! И как, должно быть, обидно для вас!

Вудхоуп лишь молча, с несчастным видом, кивнул. После непродолжительной паузы Ласселлз продолжил наступление:

– Полагаю, прежде он не проявлял такой заинтересованности в обществе других дам? То есть, я хочу сказать, при жизни супруги? Это наверняка доставило бы миссис Стрендж немало горьких минут.

– Нет-нет, что вы, разумеется, нет! – горячо возразил Генри.

– Прошу прощения, я не хотел вас обидеть, равно как и не подразумевал ни малейшего неуважения к вашей дорогой сестре, самой очаровательной женщине на свете. Однако, знаете ли, подобные вещи случаются, тем более среди джентльменов с определенным складом ума.

Ласселлз протянул руку к столу, на котором лежали письма Стренджа к Вудхоупу и, перебрав их, нашел нужное.

– Вот в этом письме, – начал он, просматривая листок, – наш друг пишет следующее: «Джереми сообщил мне, что ты не выполнил мою просьбу. Впрочем, не важно. Джереми сделал это сам: все так, как я и предполагал».

Ласселлз положил письмо и мило улыбнулся мистеру Вудхоупу.

– О чем мистер Стрендж вас просил? Что вы не сделали? Кто такой Джереми и о каком результате речь?

– Мистер Стрендж… мистер Стрендж просил меня, ни много ни мало, вскрыть гроб сестры, – с трудом выговаривая слова, ответил Генри и опустил глаза. – Разумеется, этого сделать я не мог. Потому Стрендж и обратился к своему слуге, Джереми Джонсу, человеку без всяких моральных устоев.

– И что же, этот самый Джонс действительно эксгумировал тело?

– Да. У него в Клане есть друг, могильщик. Они вдвоем выкопали гроб. Не буду описывать свои чувства при известии о том, что это все-таки случилось.

– Да-да, понимаю. И что они обнаружили в могиле?

– Что они могли обнаружить в могиле, кроме тела моей бедной сестры? Тем не менее они предпочли сообщить, что его там нет. Сочинили смешную сказку.