Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Три дня спустя, как раз в день святого Стефана, в Лондон внезапно приехал герцог Веллингтон. Уже больше года его милость жил в Париже, где командовал союзной оккупационной армией. Больше того, можно было без большого преувеличения утверждать, что на самом деле герцог правит Францией. В те дни особенно живо обсуждалось, должна ли армия союзников остаться во Франции или лучше распустить солдат по домам (как хотели французы). Герцог весь день провел с министром иностранных дел, лордом Каслри, обсуждая насущные проблемы, а вечером приехал пообедать с министрами в дом на Гросвенор-сквер.

Обед только начался, как вдруг наступила пауза (редчайший случай, когда собираются вместе так много политиков), словно каждый ждал, пока беседу начнет кто-то другой. Премьер-министр, лорд Ливерпуль, нервно откашлялся и произнес:

– Может быть, вы еще не слышали, но из Италии пришло известие о том, что Стрендж сошел с ума.

Герцог застыл, так и не успев поднести ложку ко рту, потом молча обвел взглядом присутствующих и лишь после этого продолжил есть суп.

– Судя по всему, новость не слишком вас огорчила, – заметил лорд Ливерпуль.

Его милость промокнул губы салфеткой.

– Нет, – ни секунды не сомневаясь, ответил он, – нисколько не огорчила.

– А не расскажете, почему? – поинтересовался сэр – Уолтер Поул.

– Мистер Стрендж настолько эксцентричен, что может казаться сумасшедшим. Полагаю, у нас не привыкли к волшебникам.

Министров, однако, довод не убедил. Они стали доказывать, что Стрендж безумен: верит, будто его жена не умерла, у людей в голове горят свечи. Еще они рассказали, что в Венецию теперь невозможно ввозить ананасы.

– Те, кто доставляет фрукты с материка в город, – пояснил лорд Сидмут, маленький, сморщенный, словно высохший человечек, – утверждают, что ананасы вылетают из их лодок, словно ядра из пушки. Разумеется, в Венецию привозят не только ананасы, но и другие фрукты – яблоки, груши и прочее – и в этих случаях все проходит тихо и мирно. А вот летающие ананасы уже ранили несколько человек. И, главное, никто не понимает, за что волшебник невзлюбил именно этот фрукт.

И вновь рассказ не произвел на герцога никакого впечатления.

– Это ровным счетом ничего не доказывает, – парировал он. – В Испании мистер Стрендж откалывал и не такое. А если он и впрямь сошел с ума, значит, у него были все основания. Послушайте моего совета, джентльмены, не волнуйтесь по пустякам.

Наступило молчание, министры обдумывали слова герцога Веллингтона.

– Вы хотите сказать, что Стрендж сошел с ума по собственной воле? – с сомнением произнес наконец чей-то голос.

– Весьма вероятно, – ответил герцог.

– Зачем? – поинтересовался кто-то еще.

– Понятия не имею. В Испании мы быстро научились ни о чем его не спрашивать. Рано или поздно выяснялось, что якобы несуразные действия – часть колдовства. Дайте ему работать и ничему не удивляйтесь – вот основное правило обращения с волшебником, милорды.

– Ваша милость знает еще не все, – энергично вступил в обсуждение первый лорд Адмиралтейства. – Утверждают, что он окружил себя вечной тьмой. Да, да! Мистер Стрендж нарушил естественный порядок вещей, и целый район Венеции погрузился в бесконечную ночь!

– Даже вы, ваша милость, при всей симпатии к этому человеку, должны признать, что вечная тьма до добра не доведет, – снова подал голос лорд Сидмут. – Какую бы пользу он ни принес стране, мы не можем утверждать, будто вечная тьма – благо!

Лорд Ливерпуль тяжел вздохнул.

– Мне очень жаль, что так получилось. С мистером Стренджем всегда было очень легко общаться, он разговаривал, словно самый обычный человек. Я всегда надеялся, что он сможет толковать нам действия Норрелла. А теперь вдруг оказалось, что кто-то должен толковать нам действия самого Стренджа.

– Можно спросить мистера Норрелла, – предложил лорд Сидмут.

– Вряд ли мы услышим непредвзятое мнение, – возразил сэр Уолтер Поул.

– Так что же делать? – спросил первый лорд Адмиралтейства.

– Надо написать австриякам, – с характерной решимостью заявил герцог Веллингтон. – Напомнить о том горячем интересе, который испытывают к судьбе мистера Стренджа и принц-регент, и британское правительство. Подчеркнуть, сколь многим обязана Европа искусству и знаниям этого выдающегося волшебника. Сообщить, что малейший причиненный ему вред вызовет наше огромное неудовольствие.

– О! – воскликнул лорд Ливерпуль. – Тут я никак не могу с вами согласиться, ваша милость! Мне кажется, если кто-то и причинит вред мистеру Стренджу, то не австрияки, а он сам.

В середине января Титус Уоткинс опубликовал книгу под названием «Черные письма», якобы представлявшую собой письма Стренджа Генри Вудхоупу. Ходили слухи, будто расходы по изданию взял на себя мистер Норрелл. Генри Вудхоуп клятвенно заверял, что не давал разрешения на публикацию. Кроме того, он утверждал, что некоторые из писем претерпели существенные изменения. Так, исчезли все ссылки на действия мистера Норрелла по отношению к леди Поул, зато появились новые отрывки, многие из которых открыто подводили читателя к мысли, что мистер Стрендж сам убил жену с помощью магии.