Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

– Я слышал, что ты собрал у себя все книги по магии, а еще говорят, что ты умудрился раздобыть книги из сгоревшей Александрийской библиотеки, да еще и выучил их наизусть!

– Книги и рукописи – основа истинной учености и прочного знания, – с важным видом заявил мистер Норрелл. – Магия ничем не хуже прочих наук.

Внезапно Винкулюс наклонился и горящим взором впился в чародея. Не сознавая, что делает, мистер Норрелл умолк и подался вперед.

– Я раскину руки, – прошептал Винкулюс, – и английские реки потекут вспять…

– Что-что ты сказал?

– Я раскину руки, – повторил Винкулюс чуть громче, – и кровь моих врагов застынет в жилах… – Уличный чародей выпрямился, раскинул руки и прикрыл глаза, словно в религиозном экстазе. Сильным и чистым, исполненным страсти голосом он продолжил:

– Я раскину руки,
И мысли моих врагов улетят, как стая скворцов,
И съежатся они, словно куча тряпья,
Я приду к ним туманом и дождем,
Я приду к ним в полуденной дреме,
Стаей воронов, что закроют рассветное небо на севере,
А когда враги решат, что спасены,
Я приду к ним в крике, что разрушит безмолвие зимнего леса.

– Ну, да, конечно же, – прервал его мистер Норрелл, – ты действительно считаешь, что придумал нечто новенькое? Да на каждом углу безумцы изрекают эти избитые истины, а всякий бродяга за желтой занавеской вроде тебя так и норовит продекламировать что-нибудь эдакое, и все ради того, чтобы напустить на себя таинственность. Да эти пророчества встречаются в каждой третьесортной книжонке, опубликованной за последние двести лет! «Я приду к ним стаей воронов!» Что это может значить, хотелось бы мне знать? Кто к кому придет стаей воронов? До где же ты там, Лукас?!

Однако Винкулюс не обратил на мистера Норрелла никакого внимания. Его звучный голос без труда заглушал слабый и визгливый тенорок чародея.

– Дождь откроет дверь для меня, и войду в нее,
Камни соорудят трон для меня, и взойду на него,
Три исконных королевства станут моими навеки,
Англия станет навеки моею,
Безымянный раб наденет серебряную корону,
Безымянный раб воцарится в чужой земле…

– Три королевства! – воскликнул мистер Норрелл! – Вот оно что! Теперь я понимаю, что за чушь ты тут городишь! Пророчество о Короле-вороне! Если ты задумал поразить меня сказочками об этом господине, то я тебя разочарую. Да-да, ты жестоко ошибаешься! Из всех чародеев его я ненавижу больше других[28]!

– Оружие врагов моих чтят в аду, как святыню,
Замыслы их лелеют, как священные тексты.
Кровь, что я проливал на полях древних сражений,
Собрана адскими ризничими с запятнанной земли.
Собрана в сосуды из серебра и слоновой кости.
Я принес Англии магию,
Но англичане презрели мой дар.
Магия будет написана на камнях и холмах,
Но разум их не сможет ее постичь.
Облетевшие деревья зимой –
Письмена, которых им никогда не прочесть…

– Любой законнорожденный англичанин должен иметь возможность обратиться к знающему и хорошо образованному волшебнику, – снова перебил мистер Норрелл. – А что предлагаешь им ты? Мистический бред о камнях, дожде и деревьях! Так некогда и Годблесс призывал учиться магии у диких зверей в лесу. А почему тогда не у свиней в хлеву? Не у бродячих собак? В наши дни культурный человек просто не имеет права практиковать магию подобного сорта!

Мистер Норрелл метнул в Винкулюса гневный взгляд. Внезапно кое-что бросилось ему в глаза.

Уличный чародей явно не слишком заботился о своей одежде. На шее бродяги небрежно болтался грязный шейный платок, а между платком и рубашкой оставался свободный просвет. В просвете виднелись любопытные ярко-синие значки, совершенно не похожие на следы, оставляемые пером. Это мог быть шрам – память об уличной драке, однако, вероятнее всего, знаки представляли собой образец варварских рисунков, которые делают себе жители островов Южных морей. Как ни странно, Винкулюс, способный забраться в чужой дом и, нимало не смущаясь, поучать хозяина, неожиданно застеснялся и прикрыл горло рукой, а затем затянул потуже шейный платок.