Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Мистер Норрелл с неохотой признал, что подобные подвиги вряд ли мог свершить великий волшебник, но успокоился он только после того, как излил свое раздражение на окружающих. Под рукой оказались Чилдермас и Лукас, поэтому волшебник обратил свою гневную речь именно к ним, начав с того, что Винкулюс – без сомнения, величайший злодей на свете, и закончив сетованиями о бесстыжих и нерадивых слугах.

Чилдермас и Лукас, коим все это было не в диковинку – слугам приходилось выслушивать подобные обвинения чуть ли не каждую неделю – просто дождались, пока хозяин закончит выражать свое неудовольствие, затем Чилдермас спросил:

– Если забыть о пирогах и сыре, то почему этот человек так рисковал? За то, что он забрался в чужой дом, его вполне могли повесить. Чего он хотел?

– Чего хотел? Доставить послание от Короля-ворона! Весьма оригинально! Ума не приложу, откуда берутся подобные глупости? Он плел что-то о полях сражений, тронах, серебряной короне, но в основном хвастливые сплетни о другом чародее, коим, очевидно, мнит себя самого.

Осознав, что Винкулюс не подходит для роли грозного соперника, мистер Норрелл пожалел, что вступил с ним в спор. Куда как лучше было бы встретить все обвинения возвышенным и таинственным молчанием. Утешало только то, что когда Лукас и Дэйви выводили Винкулюса под руки, бродяга выглядел весьма жалко.

Затем мистер Норрелл вспомнил о своих выдающихся магических способностях и несравненно более обширных знаниях и уже окончательно успокоился.

Увы, спокойствию не суждено было длиться долго. Снова взявшись за «Язык птиц», волшебник наткнулся на следующий пассаж: «Магия – словно парение птиц в пустоте. На земле нет больше созданий, столь восприимчивых к магическому. Самые ничтожные из них способны покидать пределы этого мира и проникать в Иные Края. Откуда дует тот ветер, что шевелит страницы вашей книги? Там, где беззаботная магия этих крошечных диких созданий встречается с магией человеческой, там, где становится понятным язык ветра, дождя и деревьев, там обретем мы Короля-ворона…»[29]

Встретив лорда Портишеда через два дня после описываемых событий, мистер Норрелл обратился к его светлости со следующей речью:

– Надеюсь, в одном из ближайших выпусков журнала вы упомянете парочкой резких слов Томаса Ланчестера. Долгие годы я считал «Язык птиц» отважной попыткой донести до читателя ясное и исчерпывающее описание магии ауреатов, однако при более тщательном изучении его работ я нашел там возмутительные вещи! Мистика, милорд, мистика!

14 Ферма «Разбитое сердце» Январь 1808 года

Лет за тридцать до прибытия в Лондон мистера Норрелла, задумавшего поразить мир возрождением английской магии, джентльмен по имени Лоуренс Стрендж вступил в права наследования. Наследство его состояло из полуразрушенной усадьбы, пустынных земель, а также кучи долгов и закладных. Испытание серьезное, что и говорить, однако, рассуждал Лоуренс Стрендж, не существует таких проблем, которые нельзя решить при помощи значительной суммы денег. Поэтому, как множество представителей сильного пола до и после него, Лоуренс Стрендж начал присматриваться к наследницам больших состояний, а так как мужчина он был видный, с изящными манерами и хорошо подвешенным языком, то довольно скоро сумел пленить мисс Эрквистаун, шотландскую барышню с девятьюстами фунтами годовых.

На деньги мисс Эрквистаун Лоуренс Стрендж восстановил дом, улучшил состояние земель и выплатил долги. Он даже расширил поместье и начал давать деньги в долг под пятнадцать процентов. Эти заботы отнимали у Стренджа все время, поэтому он совершенно забросил жену. Более того, Стрендж дал понять бедняжке, что для него ее общество и беседа – сущее наказание. Для миссис Стрендж настали тяжелые времена. Поместье Лоуренса Стренджа располагалось в Шропшире, в уединенной местности почти на границе с Уэльсом. Бедная женщина никого там не знала.

Привычная к городской жизни, эдинбургским балам, модным лавкам и умным разговорам, она вынуждена была с утра до ночи созерцать высокие и мрачные холмы под бесконечным дождем.

Так в одиночестве и тоске прошли пять лет; затем, простудившись после одинокой прогулки в грозу по унылым холмам, несчастная умерла.