Джордж Гершвин: Путь к славе

Это была моя первая встреча с Джорджем Гершвином, и, не побоюсь показаться слишком выспренной, для меня это было равнозначно знакомству с самим Богом. Представьте себе великого Гершвина, садящегося за рояль, чтобы сыграть для меня свои песни. Неудивительно, что я чувствовала себя так, как будто у меня отнялся язык. Сыграв "Я ощущаю ритм", он сказал: "Если что-то в песне вам не нравится, я с удовольствием переделаю ее". Мне все понравилось, и я никогда не забуду впечатления, которое произвел на меня Гершвин. Я улыбнулась и закивала головой, не сказав при этом ни слова. Я думала о том, как облечь свое впечатление в слова. Он повторил: "Если вам что-то не нравится в этих песнях, мисс Мерман, я с большим удовольствием переработаю их". Но дело было не в песнях. Просто я была, как в тумане, сквозь который до меня донесся мой собственный голос: "Очень милые песни, г-н Гершвин". Некоторые из тех, кому я повторила эту сцену позднее, считают мой ответ весьма забавным, как если бы я снизошла до похвалы великому Гершвину. Я была настолько опьянена необычностью всего происходящего со мной, что в тот момент была способна сказать все что угодно. И все же важно не то, что и как я сказал, а то, что хотела смиренно выразить свою искреннюю благодарность. Это уж точно.

Этель Мерман была принята в труппу "Повесы" с окладом 375 долларов в неделю. Ал Сигел, ее репетитор, одновременно был и аккомпаниатором на сцене. (Позднее он заболел и принял участие лишь в премьере постановки в Нью-Йорке. Его место занял Роджер Иденс, впоследствии преуспевающий продюсер киностудии Метро-Голдвин-Майер.)

На следующий день после нью-йоркской премьеры Гершвин встретился с Этель за ленчем. Видела ли она отзывы в газетах? Этель покачала головой. Она так поздно легла спать вчера, а сегодня утром едва успела прийти на назначенную встречу. Так что у нее не было времени взглянуть на отзывы критиков. "Они все без ума от спектакля, — сообщил Гершвин. — Ваш успех не вызывает никакого сомнения".

Все три песни, принесшие Мерман заслуженный триумф, принадлежат к числу крупнейших достижений Гершвина. Даже если бы их исполняла другая певица, они были бы признаны таковыми. В тот вечер 14 октября произошло то счастливое и редкое совпадение на подмостках истории, когда исполнитель и произведение справедливо соединились. "Я ощущаю ритм" замечательна не только гибкостью меняющегося ритма в припеве, но и необычной мелодией, состоящей из как бы вздымающейся и опадающей фразы из пяти нот в пентатонике. Текст Айры тоже отличается оригинальностью. Необычное впечатление производит четырежды повторенная фраза "Кто бы мог пожелать большего?", что заставило бы любого другого автора вынести эту фразу в заглавие песни. "Все-таки, — говорит Айра, — первая строчка звучала более заразительно и захватывала воображение слушателя. Поэтому я назвал песню "Я ощущаю ритм"". Айра отмечает тот факт, что как Кей Свифт, так и Этель Мерман использовали фразу "Кто бы мог пожелать большего?" и в качестве заглавия для своих автобиографий. Но он забывает отметить при этом, что сам использовал ее в двух своих более поздних песнях: "Я собираюсь стать матерью" (I'm About to Be a Mother) из мюзикла "Пою о тебе" и "Неплохая работенка" (Nice Work If You Can Get It) из кинофильма "Девица в беде" (Damsel in Distress). А в 1968 году эта фраза с большим успехом была использована другими авторами в песне "Пусть наша свадьба будет скромной" (Let’s Have a Simple Wedding) во внебродвейском мюзикле "Дамы в беде" (Dames at Sea).

"Сэм и Далила" — это веселая, "пиратская" баллада в стиле знаменитой песни "Фрэнки и Джонни", с эффектным применением модуляций и необычных интервальных последовательностей в мелодии, характерных для блюза. "Боже, что сделала со мной любовь!" удивляет изобретательностью музыкального языка — в гармонии, мелодии, акцентуации, динамике. Все это напоминает знаменитые пассажи Фрэда Астера, поражающие богатством находок и неожиданными пластичноритмическими поворотами.

Не менее хороши были и другие песни. "Я не спешу" (Bidin’ Му Time) (название песни взято из стихотворения, написанного Айрой Гершвином для студенческой газеты еще в 1916 году) исполнялась квартетом "деревенщин", аккомпанирующих себе на гармонике, варгане, окарине и флейте. На протяжении всего спектакля они то появлялись на сцене, то снова исчезали, как бы комментируя происходящее. Номер написан в том же сатирическом ключе, что и "Сэм и Далила".

Песни мюзикла были пародией как на баллады о Диком Западе, так и на продукцию Тин-Пэн-Элли, благодаря искусным вставкам несколько измененных заголовков (а также музыкальных цитат) популярных песен 1930 года. А суховатый и ненавязчивый юмор написанного Айрой текста вполне соответствовал мелодиям Гершвина:

Завтра, завтра
Что-то случится.
Сегодня, сегодня
Сладко так спится[56]

.