Неортодоксальность либретто потребовала новых выразительных средств. Привычный для слушателя музыкальный язык был здесь абсолютно неприемлем. Все это, а также блестящий текст, сочиненный Айрой, заставили Джорджа с особым вниманием отнестись к требованиям, предъявляемым его музыке театром. Выразительные возможности его музыкальных сочинений с большим умением использовались теперь для того, чтобы выделить сатирический элемент, усилить юмористические эпизода или перевести нюансы характеров героев или происходящего на сцене на язык музыки. Ряд нисходящих аккордов в расплывчатой тональности в песне "Как я вам нравлюсь?" (How About a Boy Like Me?) совершенно справедливо заставляет слушателя предположить, что
Партитура этого мюзикла была опубликована полностью — за все время это был второй случай. Она отличается не только богатством деталей — в ней ярко выделяется целый ряд песен. Прежде всего заглавная песня не оставляет камня на камне от помпезности и напыщенности военных чинов. Гершвин забраковал четыре разные мелодии, прежде чем нашел наконец ту, которая удовлетворяла его требованиям. Еще одна песня — "Скоро" (Soon) с ее минорной мечтательностью и томностью, одна из красивейших гершвиновских баллад, — появилась из восьмитактовой мелодии первого действия первоначального варианта "Пусть грянет оркестр". Так же хороши полная легких и веселых острот "Типичный американец" и "Неофициальный представитель" (The Unofficial Spokesman); или чарующая "Я без ума от тебя", написанная Гершвином для "Искательницы сокровищ", но прозвучавшая в этом мюзикле только на пробных прогонах в загородных театрах. Такие пассажи, как сопровождающая спектакль музыкальная тема сна и развернутый финал первого действия, в котором в сжатой форме вновь звучат все текстовые и музыкальные темы, свидетельствуют о новых возможностях, о масштабности музыкального мышления Гершвина в его работе над музыкой для театра.
И вне театра Гершвин продолжает работать в новых направлениях. 26 августа 1929 года он появился в новой для себя роли — как дирижер симфонического оркестра. Это произошло на летнем концерте на стадионе "Льюисон" в Нью-Йорке. Впервые он выступал там 27 июля 1927 года, солируя как пианист в "Рапсодии в голубых тонах" и Концерте фа мажор с оркестром под управлением Виллема ван Хоогстратена. Спустя два года Гершвин сменил рояль на дирижерский пульт, когда дирижировал во время исполнения своей сюиты "Американец в Париже". Остальной программой дирижировал Хоогстратен. Рассказывая о дебюте Гершвина-дирижера, критик "Нью-Йорк Таймс" писал: "Он едва сдерживал свое воодушевление… [и] продемонстрировал великолепное чувство ритма".
Перед тем как появиться перед публикой в качестве дирижера, Гершвин прошел небольшой курс дирижирования у своего бывшего педагога Киленьи, который преподал ему основы дирижерской техники и дал попробовать продирижировать сюитой дома. Концерт на стадионе-"Льюисон" собрал более пятнадцати тысяч зрителей, и все они стали свидетелями того, что со своей ролью он справился прекрасно: исполнение было чистым и вдохновенным, ритм ясным и четким, и все свидетельствовало о том, что он способен сам вести за собой оркестр, а не подчиняться ему. Учитывая тот факт, что это был его первый опыт, Гершвин остался доволен собой.
В последующие несколько месяцев ему представилась еще одна возможность обогатить свой опыт дирижера. 10 ноября 1929 года его пригласили дирижировать Манхэттенским симфоническим оркестром. Это было его первое выступление в закрытом зале. И вновь он дирижировал сюитой "Американец в Париже", а постоянный дирижер оркестра Генри Хадли всей остальной программой. Впервые Гершвин дирижировал оркестром во время премьеры мюзикла "Пусть грянет оркестр", которая состоялась 25 декабря в Шуберт Тиэтр в Бостоне. После этого он все чаще и чаще появлялся перед публикой с дирижерской палочкой в руках и нередко дирижировал симфоническими оркестрами или оркестрами радио, а также премьерами многих своих мюзиклов.