Джордж и Большой взрыв

Глава пятнадцатая

Джордж и Анни, неистово крутя педали, мчали мимо фоксбриджских цитаделей знания. Винсент не отставал, ловко выписывая на своём скейтборде замысловатые фигуры.

В старинном городе было полным-полно красивых зданий, где из века в век учёные мужи корпели над объяснением чудес окружающего мира. Окружающий мир, впрочем, редко к ним прислушивался.

Некоторые колледжи больше напоминали средневековые крепости, и на то были серьёзные причины. Временами учёным приходилось запирать ворота перед разъярённой толпой, чей гнев был вызван той или иной новой теорией. Это могла быть, например, теория всемирного тяготения. Или гелиоцентрическая теория, гласившая, что Земля обращается вокруг Солнца, а не наоборот. Теория эволюции. Большой взрыв. Двойная спираль ДНК. Вероятность существования жизни на других планетах. Стены колледжей были толстыми, окна — узенькими; всё это было призвано оградить храмы науки от внешнего, зачастую враждебного мира.

У математического факультета дети прислонили велосипеды к чёрной оградке и понеслись вверх по ступенькам к парадному входу. На этот раз никто не преградил им путь, стеклянные двери крутанулись на ветру, и вся троица очутилась в вестибюле. Там не было ни души — их встретил лишь знакомый запах мела и старых тряпок. Где-то вдалеке позвякивала ложечка в чайной чашке.

— Не вызывай лифт! — прошипела Анни, видя, что Винсент тянется к кнопке. — Он гремит! Спустимся по лестнице.

Свой бесценный скейтборд Винсент припарковал под доской объявлений. Прочитав парочку из них — «Двоякопериодический монополь: трёхмерная интегрируемая система» и «Ранняя Вселенная: переходные состояния», — он понял только то, что ничего не понял.

Все трое на цыпочках отправилась в подвал: первым спускался Джордж, за ним Анни, Винсент шёл замыкающим.

В подвале горел тусклый свет. Просторное помещение оказалось забито всяким хламом — устаревшими факсимильными и копировальными аппаратами, неработающими компьютерами, хромыми стульями, поломанными столами и горами перфокарт. Дети пробирались сквозь завалы под мерное жужжание компьютера, которого пока не было видно. Вскоре стало ясно, что в подвале они не одни. На фоне жужжания отчётливо послышался голос — несомненно человеческий:

— Опять?! Да сколько можно! Ты будешь слушаться или нет, тупая железяка?

Они крадучись продвинулись ещё на несколько шагов в глубь подвала (Винсент по-прежнему держался сзади) и наконец увидели обладателя сварливого голоса. Это был старик в твидовом костюме, пытавшийся чего-то добиться от огромного компьютера. Компьютер занимал всю стену — допотопный монстр, состоящий из множества отделений, похожих на дверцы старинного буфета. В центре располагался монитор, на котором старик, похоже, смотрел какое-то кино. Однако изображение занимало только верхнюю часть экрана, а в нижней части была бегущая строка — зелёные буквы на чёрном фоне.

— Это профессор Зузубин, — прошептал Джордж прямо в ухо Анни. — Но он ведь должен быть на коллайдере! Он сказал, что будет общее собрание Братства научных исследований во благо человечества, а он тоже член Братства.

— Что он делает? — спросила Анни, тоже шёпотом и тоже на ухо.

Затаив дыхание, они смотрели, как Зузубин отматывает картинку назад и зелёные буквы бегут в обратном направлении. Затем он нажал на клавишу «Воспроизведение», и фильм начался сначала. Мелькнуло несколько кадров, и на экране появился Зузубин, только гораздо моложе, стоящий перед полной аудиторией на фоне старомодного диапроектора.

— Это тот самый зал, где твой папа читал лекцию! — прошептал Джордж. — Почему Зузубин читает лекцию в Фоксбридже?

— А он тут раньше работал, — пробормотала Анни, почти не разжимая губ. — Преподавал математику, как сейчас папа.

— Может, он опять хочет получить эту работу? — пробурчал Джордж. То, что он видел, ему совсем не нравилось. — Смотри! Видишь, там студент поднимает руку и встаёт? Это же Эрик!

На экране крупным планом появился юноша с копной чёрных волос, в криво сидящих очках и с широкой приветливой улыбкой.

— Папа! — ахнула Анни, и глаза её наполнились слезами. — Папочка! Неужели он был таким молодым? А зачем он встал?

На этот вопрос в тот же миг ответил старый Космос.

— Итак, профессор Зузубин, — механическим голосом произнёс он вместо Эрика, который только шевелил губами на экране, — я продемонстрировал, что ваша теория содержит ошибку! — Эрик и в молодости был Эриком: судя по обезоруживающей улыбке, он ожидал, что профессор Зузубин обрадуется услышанному.

И действительно, Зузубин на экране тоже улыбался, только улыбка эта казалась приклеенной.

Эрик продолжал механическим голосом старого Космоса:

— Я показал, что предлагаемая вами модель Вселенной нарушает слабое энергетическое условие.

Ноздри Зузубина на экране гневно раздулись.

— Беллис, — проскрежетал старый Космос, — ваши гипотезы относительно так называемого Большого взрыва любопытны, однако совершенно недоказуемы.