Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

Изучив книгу Бернхема, Оруэлл использовал ее в своем романе. Здесь она фигурирует просто как «книга». Наработки Бернхема пригодились Оруэллу и во фрагменте об «олигархическом коллективизме». Кроме того, мысли Бернхема можно обнаружить в выступлениях Эммануэля Голдстейна, в котором нетрудно разглядеть некоторые черты Троцкого. Но так как к этому времени Бёрнхем отошел и от Троцкого, и от его теории «перманентной революции», Голдстейн у Оруэлла - это и Троцкий, и некий иной персонаж.

Сторонник и биограф Троцкого Исаак Дойчер относил Оруэлла к пропагандистам «холодной войны» и амбициозным «советологам», к людям со «злобным воображением», которые просто выдергивали у Бернхема нужные им фразы⁸⁰². «Роман стал для холодной войны чем-то вроде идеологического сверхоружия, - утверждал Дойчер. - Ни в одной другой книге, ни в одном документе судорожный страх коммунизма, захлестнувший Запад после окончания Второй мировой войны, не отразился так ярко и не сфокусировался так остро, как в “1984”». Чтобы еще больше унизить Оруэлла, к которому он относился с неприкрытой ненавистью, Дойчер пытался низвергнуть его и с писательского пьедестала, заявляя, что у него полностью отсутствует оригинальность, свойственная видным сатирикам. Такой взгляд на Оруэлла и его роман был, однако, типичен именно для тех, против кого был направлен весь пафос новой книги Оруэлла.

5. Основные идеи романа

Вопрос о публикации нового произведения известного писателя Оруэлла теперь решался легко и быстро. Рукопись была отправлена издателю «Скотного двора» Варбургу как раз перед отъездом автора в санаторий. Вскоре после этого, как только Оруэлл почувствовал себя лучше, 21 января 1949 года, Варбург приехал к нему в санаторий, чтобы сообщить, какое глубокое впечатление произвел на него роман. Скорейшая публикация книги Оруэллу была обеспечена. Верстку предполагалось подготовить в марте; книгу выпустить в июне. Еще раз обсудили название: «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре». Купить мировые права было предложено известной фирме Харкоурт Брейс (Harcourt Brace), причем Оруэлл не возражал, чтобы в Великобритании и США книга выходила под разными заголовками: «Я не думаю, что книге повредит, если она будет опубликована под разными заголовками в Британии и США, - ведь так поступают часто - и я хотел бы, чтобы Харкоурт Брейс следовал собственным пожеланиям в отношении названия»⁸⁴².

Американская фирма, однако, лучшего названия не предложила, но захотела сделать два сокращения. Во-первых, убрать приложение - словарь «новояза». Так именовался новый язык, сформировавшийся в тоталитарном «ангсоце» - совершенно ином обществе, значительно больше напоминающем сталинский СССР, чем демократическую Великобританию, да еще и с утопически-кари-катурными преувеличениями. Во-вторых - большой кусок, посвященный «теории и практике олигархического коллективизма», разработанной якобы Эммануэлем Голдстей-ном. Книгу предполагалось издать в серии «Клуба лучших книг месяца» (Book-of-the-Month Club).

Оруэлл считал оба фрагмента органическими частями произведения и решительно отказался от сокращений. При этом он рисковал потерять большие деньги: крупный гонорар за публикацию книги в названной серии, означавшей признание романа бестселлером; авансы за издания на иностранных языках и переиздания на английском. Но автор был убежден, что роман и без сокращений станет сенсацией. Он писал литагенту Муру в середине марта 1949 года с явным негодованием: «Книга отстроена как единое сбалансированное целое, и нельзя убирать крупные куски там и сям, не переделывая при этом остальное. Я не могу позволить испоганить мою работу»⁸⁰³.

Ни «поганить», ни отзывать роман не пришлось. Американцы издали рукопись без сокращений. Роман вышел почти одновременно в Великобритании и за океаном в июне 1949 года. Восторженные отзывы посыпались немедленно, причем со стороны авторов и изданий, часто принадлежавших противоположным политическим группировкам. В конце июля американское периодическое издание, специализирующееся на книжных новинках, сообщило, что за месяц с небольшим в газетах и журналах США появилось не менее 60 рецензий, из которых 90 процентов были «просто восторженными, с возгласами ужаса, прорывающимися сквозь аплодисменты»⁸⁰⁴. Такая оценка стоила многого. Оруэлл при жизни стал классиком англоязычной литературы, но жить ему оставалось совсем немного.