Джоуи

Я сжимаю руку в кулак, в двух шагах от того, чтобы перевернуть ее на живот и отшлепать по заднице до тех пор, пока она не перестанет вести себя как невоспитанная девчонка.

Я вздыхаю. «Джоуи».

«Просто уходи, Макс», — говорит она, шмыгая носом. «Больше нечего сказать».

Она задыхается, когда я перекатываюсь на нее, ее идеальные сиськи содрогаются у меня на груди, когда я беру ее запястья и прижимаю их над головой. «Трахать тебя у здания в том переулке было невероятно. Я буду помнить твою узкую девственную пизду, сжимающую мой член, до конца своих дней. Но я имел в виду, что должен был сделать это более памятным для тебя, малышка».

Она моргает, глядя на меня, ее темно-карие глаза полны эмоций и тоски, что я чувствую себя самым большим придурком в мире, раз так играю с ее сердцем — даю ей ложную надежду, что, что бы это ни было между нами, может зайти еще дальше. Она притворяется этой крутой как гвозди принцессой мафии, но я вижу, кто она на самом деле под маской сарказма и дерзости. «Для меня это тоже было невероятно, Макс. Я рада, что ты был моим первым».

Я хочу быть и твоим последним, черт возьми. Я провожу носом по нежной коже ее горла и вдыхаю ее запах. Она пахнет духами, свежим воздухом и сексом — и мной. «Почему ты не приняла душ, когда пришла домой?»

«Мне нравится, когда твой запах на мне».

Мой член напрягается. «Блядь, Джоуи. Ты меня убьешь», — бормочу я ей в кожу. «Мне следовало отвезти тебя домой в свою постель».

«Я бы хотела, чтобы ты мог, Макс», — выдыхает она. «Скажи мне, что бы ты сделал со мной».

Я провожу зубами по ее гладкой плоти, заставляя ее дрожать. Мне следует уйти прямо сейчас. Ничего хорошего из того, что я рассказываю ей это дерьмо, не выйдет, так почему я, черт возьми, не могу удержаться от ответа? «Я бы раздел тебя догола и поцеловал каждый гребаный дюйм твоей кожи. А потом бы широко раздвинул твои ноги…»

У нее перехватывает дыхание, и от этого мой член становится тверже.

«И я бы съел твою пизду. Я бы зарылся лицом в твою сладкую киску, пока не заставил бы тебя кончить так сильно, что твои соки потекли бы по моему языку».

«Макс», — стонет она, обхватив ногами мою талию и покачивая бедрами.

«И вот тогда бы началось настоящее веселье».

«Да?» Она продолжает двигать бедрами, ловя трение моего члена о свой клитор.

«Я бы вставил в тебя свои пальцы. Сначала один, потому что ты такая чертовски тугая. А когда ты заскулишь и станешь просить большего, я бы добавил еще один, трахая тебя ими, пока не подготовлю к моему члену. Я бы доводил тебя до края, детка, снова и снова, не давая тебе кончить».

«Монстр», — шипит она, упираясь каблуками в мою задницу и притягивая меня ближе, пока не начинает трахать меня в полную силу.

«Ты же знаешь, я такой», — говорю я, проводя губами по ее горлу, отчаянно желая вонзить зубы в ее идеальную плоть и пометить ее как свою. «И только когда ты начнёшь умолять меня о моем члене, отчаянно желая, чтобы я тебя заполнил, вот тогда я бы погрузился в тебя. Не наполовину, как раньше, а полностью. По самые яйца, детка».

«Раньше это была только половина?» — говорит она, тяжело дыша.

«Ага», — смеюсь я, отпуская ее запястья, чтобы она могла обнять меня.

«Макс, пожалуйста?» Она прижимается ко мне, трётся об меня своей киской, пытаясь достичь оргазма.

«Я не могу. Я не собираюсь трахать тебя в доме твоего брата. Я не собираюсь заставлять тебя кончать, детка. Но если ты хочешь продолжать тереться о мой член, пока не кончишь, ну, я полагаю, что я не так уж много могу с этим поделать, не так ли?»

«Пожалуйста? Никто не узнает».

«Я узнаю», — напоминаю я ей. Данте и Лоренцо для меня как братья, и мой рот наполняется горьким привкусом вины. И все же, несмотря на чувство вины, я не могу заставить себя встать и уйти. Пока меня обнимают бедра Джоуи, а мой член вот-вот прорвется сквозь молнию моих джинсов.

«Тогда отвези меня к себе, Макс. Отвези меня куда угодно, только не оставляй здесь». Она хнычет и зажмуривается, прижимая голову к подушке. Она почти у цели.

Оставаясь неподвижным, я позволяю ей использовать меня, чтобы выжать из нее разрядку. «Я не могу, детка». Я кладу руку ей на рот, заглушая ее тихие стоны, когда она распадается на части в моих объятиях. Она содрогается в кульминации, ее тело излучает жар. И когда она смотрит на меня остекленевшими от похоти, прикрытыми веками глазами, мне требуется вся сила воли, которой я обладаю, чтобы удержаться от того, чтобы сорвать с нее трусики и засунуть в нее свой член.

«Почему нет?» Она моргает, ее глаза мокрые от непролитых слез. Черт, она слишком молода и невинна для меня. Я отправлюсь прямиком в ад за то, что даже прикоснулся к ней, но я не могу избавиться от веры, которая выжжена в моем разуме — в моей душе. Джоуи Моретти — моя. Она всегда была моей.

Я провожу костяшками пальцев по ее щекам. «Моя любовь — это не то, что ты ищешь, Джоуи. Ты заслуживаешь гораздо большего».

Она прищурила свои прекрасные глаза, глядя на меня. «Кто сказал что-то о любви?»