Джулиус и Фелтон

Меня охватил острый приступ паники. Внучку Макдоннела я знал хорошо, еще с тех пор, как та была вертлявой кучерявой девчушкой. Я видел, как она превратилась в стройную очаровательную девушку с боевым и смешливым характером. Я стоял и не мог заставить себя задать следующий вопрос, вертящийся на языке.

– Что с Гвен?

– Она пропала…

С трудом, но я выспросил у безутешного деда все подробности, прекрасно понимая, что не смогу заставить его пойти со мной в полицию. Это было бы жестоко по отношению к его горю и совершенно бесполезно, потому как, закончив говорить, он снова опустился на ступени и затих, спрятав лицо в ладонях. Я достал из кармана отцовские серебряные часы на цепочке и удостоверился, что время близилось к полуночи. Впрочем, сей факт едва ли остановил бы меня. Я не планировал ждать до утра.

Полицейский участок был почти пуст, однако поздний час и хмурые усталые взгляды дежурных волновали меня в последнюю очередь. Я громким стуком привлек к себе внимание и потребовал аудиенции у старшего детектива.

– Но сэр, – вяло воспротивился констебль за пыльной конторкой. – Старший детектив Гаррисон уже…

– Сэм, пропусти.

Голос, отдавший приказ, резал слух. Прокуренный и сиплый, он точно рождался из самой глубины широкой груди «бобби»[9], а губы при этом едва шевельнулись, сжимая почти догоревшую сигару.

– Детектив? – на всякий случай спросил я. – Я должен сделать важное заявление!

Он окинул меня с ног до головы задумчивым взглядом, точно решая, верить мне или нет, и выдал, наконец, флегматично:

– Прошу за мной.

Мы прошли в кабинет. Он – развалистой неторопливой походкой. Я – почти вприпрыжку от переполняющих меня переживаний.

– Сигару? – я мотнул головой, и Гаррисон лениво пожал плечами. – Единственное утешение в этой гадкой жизни.

На первый взгляд детектив производил впечатление основательного и умного человека, а темные круги вокруг лениво прищуренных глаз лучше любых слов свидетельствовали о долгой и напряженной работе.

– Пропала девушка. Гвен Макдоннел. Два часа назад она должна была вернуться домой.

Гаррисон выдохнул облачко дыма и вдруг откровенно поделился:

– Уже пятая. Черт бы побрал этого выродка.

Я вздрогнул:

– Пятая? Думаете, Гвен… мертва?

– Вероятнее всего. Сэм!

На крик прибежал констебль из приемной:

– Сэр?

– Гвен Макдоннел, брюнетка восемнадцати лет, рост примерно пять футов четыре дюйма, среднего телосложения. Мистер Элридж, что еще добавите?

– Глаза светло-зеленые.

Детектив кивнул помощнику:

– Собери ребят и дай ориентировку. Позови художника.

Я впервые давал показания. Полицейский художник, совсем еще молодой парнишка, наверное стажер, со всем старанием подошел к делу, задавал много вопросов, предлагал варианты, заставляя меня воспроизводить внешность Гвен до мельчайших деталей. На написание портрета ушло несколько часов, но результат оправдывал затраченные усилия. Я покинул участок незадолго до двух часов ночи. Напоследок спросил у Гаррисона, кто, по его мнению, мог совершать такие жуткие преступления, и тот ответил:

– Зверь. Во плоти и в человеческой одежде. Вы никогда не узнаете в нем убийцу, столкнувшись на Променаде или обменявшись кивками в летнем кафе. Может, это ваш друг или брат, сосед или даже вы сами. Я этого не знаю, но, клянусь честью, узнаю непременно. И собственными руками затяну петлю на его шее.

Слова детектива меня ничуть не успокоили. Вернувшись домой и застав в кресле дремлющего Макдоннела, я без промедления лег в постель, мгновенно заснул, и снились мне беспросветная тьма и голос Рейчел, шептавший мое имя.

Пробуждение было тяжелым, как и те дни, в течение которых полиция искала пропавшую девушку. Все это время ее дед жил в моем доме, ибо я не решался надолго оставлять его одного. Само собой, радостные мысли о предстоящей свадьбе и грустные – о судьбе несчастной Гвен, совершенно перепутались в голове. Я не знал, как быть, что делать и что говорить. Это было просто невыносимо. А меж тем я даже не догадывался, к каким ужасам приведет эта и без того кошмарная история.

На четвертый день мы с Рейчел сидели в саду на скамейке, рука об руку, но разговор как-то не складывался.

– Ту девушку не нашли?

Я печально покачал головой:

– Нет, надежда тает с каждым часом. Я постоянно вижу глаза Макдоннела, полные слез. Мне кажется, он смирился с утратой, однако мне невыносимо видеть его боль. Понимаешь?

Рейчел резко вскинула голову, тряхнув белокурыми кудряшками, и вдруг совершенно спокойным голосом заявила:

– Так вели ему уйти.

– Рейчел! – Я был поражен. – Как можно? У человека такое горе, к тому же он всегда мне помогал и даже завещал свое дело.

– Однако мы не знаем, когда старик умрет. Сколько еще придется ждать?

Я был ошарашен. Это не могла быть она. Моя невеста никогда бы не сказала столь жестоких слов!

– Я не понимаю тебя. Как можно так рассуждать?

Девушка прижалась к моему плечу и вздохнула:

– Ах, Джулиус… Извини, просто никак не могу дождаться нашей свадьбы. Я так люблю тебя, Джулиус.

Мое сердце едва не остановилось от счастья, будто только что не сжималось от страха.

– И я. Я тоже очень тебя люблю.