Джуна. Тайна великой целительницы

Перед заветной дверью за маленьким столом располагается референт Наталья Леонидовна, вдохновившая меня летом написать басню. Как долго не допускала она меня к этим дверям! Я положил ей молча на стол визитную карточку. Она молча взяла ее.

Долго еще в эту дверь входили и выходили люди. Среди них я узнал вице-президента, который и слышать не желал, когда заходила речь о феноменах.

Это он недавно мне категорически заявил:

– Мы это не изучаем и не собираемся изучать!

Наконец я вошел в овальный кабинет, очевидно, самую малую приемную в этом бывшем царском дворце, которую по традиции занимают президенты Академии наук СССР. Мне очень хотелось рассмотреть обстановку знаменитого кабинета, но этого я сделать не сумел. Все внимание приковал сидящий за большим столом, придавленным книгами, бумагами, президент. Он предложил сесть и, ни слова не говоря, начал что-то искать в бумагах, довольно быстро нашел мою беседу с «профессором Ю.Васильевым» и возвратил ее мне. Кто вам дал интервью, кто такой профессор Васильев, я наводил справки в Высшей аттестационной комиссии – такого профессора нет? – негромко начал президент. Тон его голоса придал мне уверенности.

– За этим псевдонимом скрываются заведующий лабораторией и его шеф.

– Они нам известны?

– Да, но они не хотят огласки, опасаются реакции коллег и вашей тоже. Это заведующий лабораторией, доктор физико-математических наук Эдуард Эммануилович Годик и профессор Юрий Васильевич Гуляев, член-корреспондент Академии наук…

– Гуляева я хорошо знаю, – заметил президент и выразил готовность слушать дальше.

– Два месяца они работали над этим текстом. Но подписи не ставят, боятся. Страшатся огласки. Но разве наука и страх совместимы?

Говорю, а сам думаю, что же мне возвращает президент? Взглянул на текст. И увидел подпись президента. Черными чернилами он внес поправки, вычеркнув, к сожалению, фамилию Нинель Кулагиной, поскольку не видел ее. Но про Джуну все оставил.

– Можете печатать…

Спрятав заветную бумагу, вынул папку с давно припасенными на сей случай документами. Взял фотографии, сделанные в поликлинике № 36, где работала Джуна, снимок, сделанный корреспондентом «Огонька», когда удалось запечатлеть свечение рук и головы, а также несколько снимков Нинель Кулагиной, держащей на весу между ладонями пластмассовый шарик от пинг-понга, старые фотоснимки опытов с ней в университете… Никто их не смел публиковать.

И протянул все это президенту.

– Все это, – кивнул президент головой в сторону сборника с «отзывами» о Джуне, – главным образом идет через каналы психические. Психическая податливость людей все это может объяснить. И воскрешение Лазаря относится вот к таким же вещам, – добавил он и сам засмеялся своей шутке.

Честно говоря, мне было не до смеха.

– Конечно, Джуна помогает, я в этом не сомневаюсь, – продолжал президент, – но я не думаю, чтобы это могло стать серьезным направлением в медицине. Совершенно непонятно, может ли она передавать свои методы другому?

– Передает!

– Передает?

– У нее есть ученики…

– Не знаю, – ответил президент, – тот же самый Котельников говорит, что у Джуны ничего не обнаружено. Но, может быть, он пока более осторожен в своих выводах, чем вы…

Президент взял в руки большую фотографию, сделанную в лаборатории, когда начались опыты у термовизора.

– Ну вот, то, что вы показали на термовизоре, это ведь вещь такая – попробуйте со многими людьми поздороваться: у одного рука горячая, у другого холодная, у третьего – мокрая, а еще у кого-то – сухая.

– Но Джуна дает повышение температуры на несколько градусов!

Секунду подумав, президент на это возразил так:

– Если вы кому-нибудь скажете неприятную вещь, то от одного этого человек может покраснеть даже. И все отразится на экране так же, как в случае с Джуной. Так просто связывать все с температурой нельзя. Если сосуды расширяются от волнения, то они излучают тепло.

– Но телекинез волнением не объяснить.

Вот старый снимок: стол, магнит – самый обыкновенный, туристский, рядом с ним все, что оказалось под рукой тогда: спичечная коробка, сахар, спички. И я вот рядом с академиком Хохловым стою кудрявый, еще молодой. А за столом сидит Нинель Кулагина – знаменитая. И все эти предметы она двигала, магнитную стрелку раскручивала. Накрывали эти предметы стеклянным колпаком. Есть протоколы, их подписал Хохлов, есть фильм. А писать об этом нельзя. Фильм на полке пылится.

– Эту Кулагину и сейчас испытывали. Все довольны, она меняла электропроводимость воздуха, кажется, потом, вам докладывали, она луч лазера рассеивает…

Много говорил я в тот вечер про феномен Кулагиной: как, положив руку на мое плечо, обожгла его до красноты. Как ей достаточно бывает посмотреть кому-нибудь в затылок – на коже остается красное пятнышко. «Могу до волдырей!» – предлагает она.

– В шутку, вот, прижгла на расстоянии затылок вице-президенту Котельникову при первой встрече, чтобы не сомневался в ее талантах… – Какой это гипноз!?