Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано

— Она с нами, — сказал он. — Три недели назад мы и не думали, что ей это удастся.

Да, она была с нами. Она была красива. Она была миражом.

Ведь я не могла взять ее на руки, не могла забрать домой. Мне нужно было время, чтобы понять, реальна ли она.

— Если бы все это было сюжетом книги, — сказала я, — я заглянула бы в ее конец.

— Послушай, — ответил Майк, — ты справишься. У тебя все получается. Каждый день случается что-то ужасное.

— Ты прав, — сказала я, и мы замолчали.

Джунипер не умерла в тот день. На следующий тоже. Еще неделя… Я страшно боялась, что она умрет в День матери, но этого не произошло. Праздничный день наступил и прошел, но он ничем не отличался от других дней, хотя я была практически уверена, что это будет единственный День матери, с которым меня можно было бы поздравить.

Она не умерла, но изменилась до неузнаваемости. Все из-за сильного отека. Ее голова деформировалась, наполнившись жидкостью. Джуни не могла ни двигаться, ни открывать глаза. Ужасное зрелище. Я никому об этом не говорила, но однажды при мне появился на свет мертворожденный щенок, который выглядел как она. Его вид так сильно меня напугал, что я завернула его в салфетку и засунула в пакет.

Теперь мне нужно было каждую минуту искать путь к своей дочери, как бы сильно она ни отдалялась.

Сидя, ссутулившись, на табурете рядом с инкубатором все на тех же нескольких квадратных метрах, которые за последний месяц стали нашей клеткой, я старалась выстроить для Джунипер целый мир. Я говорила с ней обо всем. Я всегда начинала одинаково: «Здравствуй, красавица. Мама рядом. Я так тобой горжусь». Она была на успокоительных и не реагировала. Я все время думала о звуке моего голоса, его ритме и тоне. С Богом я тоже разговаривала, но мысленно. Я просила его подарить Джунипер хотя бы один хороший день. Она прожила больше месяца, но каждый день приносил ей боль. Ее держали на руках только один раз. Я не знала, что именно она ощущала, когда к ней прикасались. Разве можно жить без смысла жить дальше?

В конце концов слова кончились. Я взяла «Винни Пуха» и читала о Буке, Слонопотаме и экспедиции на Северный полюс. Я надеялась, что мой голос способен успокоить ее.

Я понимала, что выбранные нами книги рассказывают о любви, вере, дружбе и преемственности поколений.

«Каждая история — это обещание, — говорил мне Том. — Обещание, что конец стоит того, чтобы его дождаться».

Я читала ей сказку, где речь шла о большой зеленой комнате с телефоном и красным воздушным шаром. Мы придумывали свои концовки каждого дня: «Доброй ночи, доктор Шакил! Доброй ночи, Трейси! Доброй ночи, капельница! Доброй ночи, дыхательный аппарат!»

Мы закончили читать книги «Винни Пух и все-все-все» и «Дом на пуховой опушке». Когда Пятачок прижался к Пуху и взял его лапу, я расплакалась. Я взглянула на своего спящего ребенка и прочла: «Просто хотел убедиться, что ты рядом».

Том: жизни крохотных малышей спасают с конца XIX века

Через шесть дней после операции Джунипер перевезли из открытого помещения в отдельную палату.

Палата 670 была тихой и темной. Теперь сигналы тревоги, издаваемые мониторами, подключенными к другим младенцам, были далеко от нас. Через ряд узких окон в верхней части южной стены практически не попадал солнечный свет. Над инкубатором висела лампа, которая большую часть дня была выключена. Помещение было продумано таким образом, чтобы в нем царил полумрак. До предполагаемой даты родов оставалось еще два с половиной месяца. Чтобы мозг и тело нашей дочери развивались, необходимо было обеспечить ей условия, имитирующие присутствие в матке.

Постоянно находясь в поисках символов и зашифрованных посланий, мы с Келли пытались догадаться, был ли переезд в отдельную палату хорошим знаком или зловещим предзнаменованием. Считали ли врачи, что Джуни больше не требуется наблюдение такого числа медсестер? Или они просто хотели, чтобы она умерла в уединении?

«Вы, ребята, слишком много думаете, — сказала Трейси. — Просто эта палата освободилась».

Никто из команды медиков не в силах был предположить, покинет ли Джунипер когда-нибудь шестой этаж южного крыла. Медсестрам становилось неловко, когда мы затрагивали эту тему. Пустые надежды до добра не доводят.

«Ох уж эти малыши, — однажды сказала старшая медсестра, качая головой и глядя на Джунипер. — Сначала все идет нормально, но…»

Она закончила свою мысль, взмахнув рукой так, будто стряхивала капли воды.

Да, Джуни пережила операцию, проблема так и не была разрешена.