Джунипер. История девочки, которая появилась на свет слишком рано

Днем доктор Шакил остановилась у инкубатора Джунипер. Рядом сидели мы с Томом. Мы ждали, когда что-нибудь произойдет, одновременно надеясь, что все будет в порядке. Я, бледная и усталая, свернулась клубком в узком кресле. Доктор Шакил придвинула стул, облокотилась на него и посмотрела на меня. Не помню, чтобы кто-то еще из врачей так делал. Я уже забыла, что врачи могут вообще замечать меня.

«Младенцы очень, очень крепкие», — сказала она. Я просто кивнула, смотря в сторону инкубатора. Доктор Шакил наклонилась ко мне, и я чуть было не разрыдалась.

«Я бы хотела иметь возможность показать вам некоторых из младенцев, — сказала она. — Вы бы посмотрели, как они борются за жизнь».

Она сказала, что врачи делают все возможное, но самая тяжелая задача у пациента. Иногда, когда хирурги опускают руки, младенцы идут на поправку. Бывало и такое, что дети с отверстиями в кишечнике, как наша Джунипер, никогда больше не возвращались в операционную.

Я оперлась подбородком на ладонь и раскачивалась, как умалишенная, продолжая переводить взгляд с врача на ребенка. Доктор Шакил обвила меня рукой.

«Где жизнь, там надежда», — сказала она.

Когда врач ушла, Трейси сняла крышку с инкубатора. Она нежно перевернула Джунипер и уложила ее на белое одеяло с рисунком из голубых обезьянок. Она подгибала его, формировала складки и снова разглаживала их, пока наша дочь не оказалась, словно в гнездышке, в полной безопасности. Я не видела нижней части лица Джунипер из-за лейкопластыря и проводов, как и нижней части ее живота из-за повязок, но я была поражена тем, насколько она красива. Она спала. Ее волосы падали на лоб, закрывая дугообразные брови. Ее руки были перебинтованы и подключены к капельницам, а ладошки сжаты в маленькие кулачки прямо под подбородком.

В ее ушах все еще не сформировались хрящи, из-за чего они не держали форму и скрутились. Трейси нежно поправила одеяло. Она не стала возвращать крышку на место, приглашая меня подойти к дочери.

Я тоже решила начать читать Джунипер. На своей электронной книге я открыла первую главу «Винни Пуха». Я прочитала ей о том, как Винни, ухватившись за синий воздушный шар, летел все выше и выше, приближаясь к меду на дереве. Он убедил себя в том, что выглядел как туча, и думал, что пчелы никогда его не заметят и не ужалят. Он был в этом уверен, пока Кристофер Робин не сказал, что он похож не на тучу, а на медведя, который летит на воздушном шаре.

Джунипер пережила ночь.

На следующий день к нам пришла новая медсестра Барбара, которая явно не привыкла подслащивать пилюлю родителям.

У Джунипер снова отказывали легкие… Ей вводили стероиды для укрепления легких, но они могли замедлять мозговое развитие. Барбара сказала, что их назначают лишь тем младенцам, кто без них умрет. Какое-то время Джунипер числилась в их списке.

Я смотрела на медсестру и пыталась интерпретировать ее слова. Мой ребенок будет умственно отсталым? Или у него будет слишком маленькая голова? Была ли я благодарна ей за откровенность или хотела ударить ее по губам?

Барбара продолжала. Она считала, что легкие Джунипер отказывают. «Жутко, что с ней это случилось так рано, — сказала она. — Ой, дети с такими проблемами меня пугают».

Трейси могла бы сказать, действительно ли все было так страшно, но в тот день у нее был выходной.

Навестить нас пришел Майк. Мы с Майком наблюдали за тем, как специалист по дыханию готовится взять у Джунипер кровь на анализ.

«Следи за показателями, пока она это делает», — сказала я Майку.

Специалист по дыханию проколола стопу нашей дочери. При этом показатель содержания кислорода в крови упал до семидесяти с небольшим, а пульс стал меньше ста. Раздался тревожный сигнал.

«Не знаю, сколько еще я смогу выносить такой стресс», — сказала я. Я снова пряталась. В тот день я оставалась дома практически до четырех, боясь повредить кокон спокойствия, внутри которого я находилась. Бывали ночи, когда я даже не хотела звонить в отделение интенсивной терапии, чтобы узнать о ее самочувствии.

Если все это — наказание за то, что я так сильно хотела этого ребенка, то, может быть, если я не буду приезжать в больницу и звонить, с Джуни ничего плохого не случится? Возможно, я была причиной всех бед.

«Я боюсь открывать глаза», — сказала я Майку.

Он ответил, что мне нужно ненадолго сбежать из больницы. «Я думаю, что здесь очень плохая энергетика», — сказал он.

Он, вероятно, был прав. Но вдруг она умрет, пока я буду ходить по магазинам или сидеть в кафе? Вдруг это наши последние часы вместе? Как я могу их упустить? Как я пойму, что могу ненадолго отлучиться и с ней за это время ничего не произойдет?

— Я просто хотела ребенка, — сказала я. — Это абсолютно обычное и нормальное желание.

— Ты ни в чем не виновата, — ответил он. — Это просто случайность.

Я в это не верила. Никто не должен быть настолько несчастным. Он держал мою руку, и я подумала, доведется ли ему подержать на руках Джунипер. Если да, то она непременно почувствует себя в безопасности.