Е.Н. Отт и Ехидна

Как она тогда в любви признавалась – самой вспоминать не хотелось. Жалкое, наверное, было зрелище. А Михаил только и сказал: возвращайтесь к родителям, литта, негоже так себя ронять.

Как по щекам отхлестал.

Это уж потом Яна поняла, что он ей услугу оказал. Что бы её ждало рядом с таким человеком, ЧТО?! Если он в упор не видит чужие боль и отчаяние, то ли не может, то ли не желает видеть, если ему на тебя наплевать – настолько?

Эта судьба была бы похуже смерти.

Но это она поймёт уже потом. А тогда…

Что могло прийти ей в голову?

Да только одно. Жизнь кончена, пойду и утоплюсь. Клинка с собой не было, вешаться уметь надо, там же узел должен быть скользящий, и веревка, и дерево, а то издевательство получится. Травиться? Тоже надо знать и как, и чем. Не то можешь получить полную палитру последствий. Но – не помрёшь[32].

Утопиться ей казалось проще всего. Не учла литта Яна только одного. Она-то могла хотеть утопиться. А вот её тело…

Раздеться?

Нет уж, голым трупом литта быть не хотела, одетым не так позорно, так что платье оставить и доплыть до середины реки, а вот потом… потом Яна-то решила топиться, а вот стоило ей наглотаться воды – и инстинкты взяли на себя контроль над телом.

Яна забилась, пытаясь то ли утопиться, то ли выплыть, только вот утонуть не так легко и просто.

Воды она наглоталась, сознание потеряла и поплыла вниз по течению. Повезло – Яна оказалась повёрнута лицом вверх, а платье её, из дорогого плотного шелка, набрало воздух, и получился своеобразный пузырь, который какое-то время продержал её на воде.

Лариса вытащила утопленницу ради платья. Ну, а что такого? Ей деньги были нужны, она в ту пору ещё не была полноценной ведьмой, так, личинка. А денег не хватало. На учёбу, зелья, оборудование…

Правда, когда она поняла, что утопленница ещё не померла… Лариса поругалась, конечно, но к себе в дом Яну оттащила, переодела, согрела, отпоила зельями, как смогла. А когда Яна пришла в себя, ещё и мозги прочистить постаралась.

На тему, что с некоторыми мужчинами может повезти – если они от тебя подальше будут. Да-да, это сейчас Яна всё понимала про Михаила Отт. А в то время… восемнадцать лет! Ума нет, а влюбленность бешеная! Покусала – и спасайся кто может!

Правда, после несостоявшегося самоубийства как-то влюбленность поутихла. Радикальный метод оказался, но действенный.

Домой Яна вернулась через несколько дней, уже вполне спокойная и готовая к беседе с возможным женихом. И тут уж не сплоховал сам Феликс Рейнард.

Пусть внешностью он уступал Михаилу Отт, но тому все уступали. Что уж, Евгений – его копия, настоящая девичья погибель…

Феликс был тоже высоким, но плотным, с рыжеватыми волосами и веснушками, с мягкими чертами лица и замечательным характером. Ненавязчиво, спокойно, очень уютно он был рядом с Яной. Не дарил громадных букетов, не устраивал грандиозных празднеств, но как-то так получилось, что её боль утихла. И брак она с Феликсом заключила по всем правилам и вполне добровольно. Сначала светский, то есть свадьба, роспись в книге, празднество и прочие принятые в свете финтифлюшки. А алтарными супругами они стали примерно через два года. И все эти два года Феликс к ней и пальцем не прикоснулся.

Ждал, приучал к себе, успокаивал и любил. Вот как мог – так и любил, так и грел… и Яна его в ответ полюбила. И счастлива была с ним, сколько получилось. И за черту к нему уйдёт с радостью.

Яне повезло.

Но всё это у неё получилось благодаря Ларисе. И на ней был долг жизни.

Частично Яна его отдала.

Когда случилась та беда с порталом, именно Яна первая прилетела к Ларисе, именно она помогла найти Марину, да и титул литты Марина получила во многом благодаря Яне, и Яна вывела её в свет… кстати, и портал у Ларисы был именно от литты Яны. Лично делала.

Но это не жизнь за жизнь.

Это магия не учтёт.

А теперь…

Яна выпила ещё ложку горького лекарства, посмотрела на внучку.

– Фели, милая, я в порядке.

– Да-да, вижу я, как ты в порядке! Цветом, как весенний крокодильчик, – огрызнулась внучка.

– Зато ты – как солнышко, – парировала бабушка, улыбаясь.

Фелиция и названа была в честь деда, и похожа на него до ужаса, тоже рыженькая, с веснушками и очаровательной улыбкой, и правнука родила – Феликса. И Яне иногда казалось, что муж к ней вернулся, так малыш был похож на прадеда…

– Вот и грейся, – Фелиция шутку не приняла, недаром она работала лекарем, хоть и литта. Но медицина ей нравилась, а муж и не возражал, лишь бы его любимая жена была счастлива. – И лежать ты у меня будешь до завтра.

– Буду, – согласилась литта Яна. – А ты, Фели, сделай сейчас, что я скажу, хорошо?

– Хорошо, бабушка.

– Это не просто так себе женщина. Лариса… это бабушка Марины В. Линдли.

– Б…

Литте так выражаться не полагается, но что ещё могла сказать Фелиция? Как-то ничего другого и не придумывалось.

– Той самой? Ведьма?

– Да, Фели.

– Бабушка, а тебе не кажется, что ты мне много чего должна рассказать?