Êåéò Òèðíàí

- Нет, - Митька покачал головой, - я его немного в воде подержал и отпустил - не убивать же?! Он потом убежал, а Танька сказала, что это ее старый знакомый, директор какой-то фирмы, и что я дурак. А я ей сказал, что если она не поедет со мной в село, то и ее убью, и себя. Вот мы и приехали сюда, три дня назад. А позавчера она заявила, что терпеть меня не может, собрала свои вещи и уехала. Еще обещала в милицию заявить, если я донимать ее буду.

- И все?

- Нет, сказала, что замуж за того типа, которого я того..., выходит. А у него столько денег, что ему засадить меня проще простого! Я сказал, что убью себя, а она только рассмеялась и сказала, что ее это не волнует.

- Так, - сказал я, - и после этого ты решил придти ко мне, чтобы я приворожил ее?

- Ну, да, - Митька осторожно посмотрел на меня, - все говорят, что вы, дядя Серафим, колдун сильный. И если вы не поможете - не жить мне...

- Ладно, - я махнул рукой, обрывая его нытье, - тут не во мне дело, а в тебе.

Митька непонимающе уставился на меня.

- Приворожила она тебя, понимаешь? Злым бабьим приворотом. С кровью.

- Танька?! - Он тупо уставился на меня, словно впервые услышал это слово, - Когда?! Как?!

- Ну, не я же! А когда..., - я помедлил, глядя на его ошарашенное лицо, - думаю, когда вы с ней на брудершафт пили. В вине была ее кровь с наговором и приворотом.

Митька смотрел на меня с открытым ртом, и я чувствовал, что он почти верит мне, хотя внутри его что-то борется с этой верой.

- А если нет? Если она ничего...

Я перебил его:

- Поверь, это так. Ты мне лучше вот что скажи, вы часто с ней ругались?

- Да..., - немного подумав, ответил Митька, - почти каждый день. Из-за мелочи какой-нибудь, ерунды. Но потом мирились, потому что не могли друг без друга.

- А с Алесей у тебя так же было?

- Нет, - ответ прозвучал почти мгновенно, - с Алесей мы всего  раз и поссорились - и навсегда.

Я подумал, что тот, кто делал приворот, был либо неопытным ведьмаком, либо бездарем, либо бессовестной сволочью. Взглянув в темнеющее окно, и вспомнив, что сегодня рождение нового месяца, я подумал, что парень везуч - в такие ночи работать намного проще, чем при полной луне. Я повернулся к нему:

- Слушай меня внимательно. Сейчас ты пойдешь домой, и будешь сидеть, пока окончательно не стемнеет. А я приготовлю что нужно, а потом сам приду к тебе.

- Дядя Серафим! - Слабая улыбка появилась на его лице, - Вы сделаете приворот, да?!

- Ох, ты, молодость глупая, - проворчал я так, словно мне было  не сорок, а все сто, - не приворот, а отворот будем делать, ясно?! Спасать тебя будем, иначе иссохнешь, как дерево срубленное. Все, иди, и о нашем разговоре никому! Понял?!

- Отворот?! - Митька нерешительно поднялся на ноги.

Его лицо было неестественно бледным, и я еще раз нехорошо подумал о той ведьмице, которая наложила на него приворот. Это ж надо, использовать магию в приворотах - руки бы ей оторвать! Парня нужно было спасать, но он, похоже, все еще не понимал этого. Он растерянно посмотрел на меня, и сделал еще одну попытку:

- А может, лучше ее...

- Значит, так, - я тоже поднялся с табурета и, глядя ему в глаза, медленно проговорил, - Или ты делаешь, что я скажу, или иди и топись! Все, уходи!

Я отвернулся от него. Жаль было парня, но показывать этого нельзя было, ни в коем случае - жалость в таких случаях глупое и опасное чувство.

Через несколько секунд я услышал, как хлопнула входная дверь, и в окне увидел, как сгорбившись столетним стариком, он медленно идет к калитке...

________________________________________________________________

...За двадцать без малого лет, что я провел в роли знахаря и травника, привораживать мне пришлось лишь однажды - я был тогда молод, и мне не терпелось проверять свои силы и способности при каждом удобном случае. Другое дело, что это был личный случай: влюбившись в молодую студентку педагогического института Марию Колотову, приехавшей на практику в наше село с группой студентов и, получив от нее твердый отказ, я сделал на нее сильнейший энергетический приворот. Настолько, что уже на следующий день, придя на танцы, которые почти каждый вечер  устраивали студенты, я млел от счастья, видя, как она, стоя с подругами, поглядывает на меня. Я ни с кем не танцевал, хотя несколько девушек приглашали меня - я ждал, когда ко мне подойдет Мария. И дождался: вечер уже почти заканчивался, когда она подошла и спросила, не хочу ли я потанцевать с ней. Мы танцевали под какую-то медленную и грустную мелодию и, одновременно с любовью к этой необыкновенной девушке, я ощущал свою мощь. Тогда мне казалось, что моих сил и способностей хватит на что угодно, и что вскоре весь мир будет моим.