Eat you alive (СИ)

— Ты уже закончил, — объявляет Чонгук и рычит на помощника, который, схватив папку, сразу выбегает из кабинета. — Ты знаешь, что мы опаздываем на день рождения нашего сына?

— Знаю, но тут случился форс-мажор, поэтому я задержался, — оправдывается Мин и, встав на ноги, потягивается, обнажая тонкую полоску кожи на животе.

— У меня тоже форс-мажор случился, притом только что, — Чонгук обходит стол и, подхватив омегу под ягодицы, сажает на него.

— Мы же опаздываем, — тянет слова Мин и обвивает руками шею альфы.

— Ты в моих руках, трёшься об меня, облизываешь эти губки, и пусть весь мир подождёт, — шепчет Чонгук в губы омеги и глубоко целует.

Чонгук и Юнги опаздывают на ужин на полтора часа, но для увлечённых беседами хозяев дома время пролетает незаметно. Стоит Чонгуку войти в дом, как Даниэль, встав с места, бежит в раскрытые объятия отца и долго с ним обнимается. Юнги с трудом забирает сына и прижимает к груди.

— Опять тебя дедушка шоколадками откармливает, ты такой тяжёлый, — Юнги притворяется, что ему тяжело удерживать на руках малыша. Даниэль заливается звонким смехом и нарочно дёргается назад.

Семейную идиллию прерывает вошедший охранник дома, который вносит внутрь небольшую коробку с огромным фиолетовым бантиком сверху.

— Что это? — спрашивает нахмурившись Чонгук.

— На имя Даниэля, прислано из Ориона, — учтиво поклонившись, докладывает охранник и ставит коробку на пол.

— Ты с луны упал? — рычит Чонгук и срывается к перепуганному парню. — Подарки с Ориона сжигаются на заднем дворе и в дом не вносятся.

— Чонгук, — к альфе подбегает Мун. — Он новенький, он не знает, а я забыл предупредить.

Парень-охранник без остановки извиняется, боится поднять взгляд.

— Сожги его, — приказывает ему Чонгук и только собирается вернуться к гостям, как к коробке подбегает Даниэль и пытается оттащить её в центр гостиной.

— Оставь эту коробку, — злее, чем хотелось бы, говорит альфа сыну.

— Но это моё, — хнычет ребёнок.

— Это не твоё, — Чонгук берёт ребёнка на руки, но тот начинает громко плакать и тянуться к коробке.

— Моё, — скулит на всю комнату омега. Даже Юнги не может успокоить закатившего истерику малыша. Самюэль, увидевший, как плачет его брат, присоединяется, и следующие несколько минут никто не может успокоить детей.

— Он присылает подарки каждый год, — Мун опускает руку на плечо Чонгука. — Ты можешь их сжигать и прятать, но хоть один, как и сегодня, до Даниэля дойдёт, отдай ему коробку. Он не успокоится, он почувствовал запах.

— Это ни в какие рамки не лезет, — тяжело вздыхает Чонгук.

— Послушай меня хоть сейчас, ты не послушал тогда, четыре года назад и чуть не лишился своего омеги, у тебя и Даниэля бы не было. Послушай, прошу, отдай ему коробку, — мягко просит Мун, и Чонгук опускает малыша на пол.

Даниэль сразу подбегает к коробке и пытается разорвать упаковку. Юнги опускается на колени рядом с ним и, раскрыв коробку, достаёт оттуда серого, явно страдающего от лишнего веса волчонка. Зато Даниэль в восторге, он сразу выхватывает игрушку из рук папы и, прижав её к себе, бежит к Самюэлю хвастаться.

— Блять, — не выдерживает Чонгук. — Каждый долбанный год. Иногда мне кажется, что у меня нервы не выдержат. Мои руки завязаны, я ничего не могу сделать, и это меня выбешивает, — альфа принимает бокал с виски из рук, подошедшего Тэхёна.

— Говорят, он весь Орион под себя подмял, поражаюсь этому полукровке, — разводит руками Дживон. — И в какой-то степени нам лучше с ним дружить, мало ли какой у него аппетит, и кем он дальше станет.

— Ты ведь не серьёзно сейчас, отец? — злится Чонгук.

— Я просто практично смотрю на вещи, — пожимает плечами альфа. — Мин Хосок управляет городом чуть поменьше Бетельгейза, а там основное население не оборотни, а вампиры. Если он вампиров под себя подмял, то его стоит, как минимум, уважать. Да и потом, у тебя нет вариантов, глянь на сына, — Дживон кивает в сторону кресла, у ног которого сидит Даниэль. Омега прижимает к себе волчонка, нюхает и поглаживает.

Чонгук до хруста сжимает пальцы в кулак и выдыхает, только когда чувствует ладонь Юнги, успокаивающе поглаживающую его спину. Мун приглашает всех к столу, а сам помогает Чимину усадить за детский столик Самюэля.

После вкусного и сытного ужина все перемещаются на диванчики, кто выпить кофе, а кто что-нибудь покрепче. Няни уводят детей укладывать спать.

— Кстати, — вдруг говорит Дживон. — Я видел отца Рена вчера, и он пригласил нас на свадьбу.

— Да как он смеет? — взрывается Чонгук.

— Кто на нём вообще женится после того, что Джин с его лицом сделал? — не сдерживается Тэхён.

— Я, наоборот, ему его подправил, — улыбается Джин.

— Любимый, ты ему его на куски разорвал, — смеётся Намджун.

— Правильно сделал, — огрызается омега.

— Я видел его пару дней назад, он, кажется, пластику сделал, — говорит Чимин. — Я его с трудом узнал.

— Мы не пойдём на его свадьбу, — зло говорит Чонгук. — Ещё и наглости хватило.

— Я уже ему ответил, не беспокойся, — усмехается Дживон.

Намджун и Джин несмотря на уговоры Чонгука остаться на ночь у них покидают особняк к полуночи.