Eat you alive (СИ)

— Договорить что? — мужчина в ярости хлопает ладонью по столу и встаёт на ноги. — Что ты скажешь мне такого, что я забуду, как ты ворвался на чужую территорию, перечеркнул плод моего многолетнего труда?! Чисто, чтобы покрасоваться перед какими-то омежками, вы с твоим братцем перевернули всё вверх дном! — срывается на крик альфа. — Что за омеги? Почему мне доложили, что в моей клинике люди?! Что твой больной мозг придумал, что я этого понять не могу?

— Хосок готовит яд, — Чонгук откладывает стакан и откидывается назад.

Дживон медленно опускается в кресло и пытается унять кромсающую сердце боль. Она никуда и не уходила. Всегда была там. Просто периодически, как сейчас, она проявляется особо остро, пронзает нарастающими приступами, да так, что альфа вдохнуть не может без ощущения вкуса своего же раздробленного сердца на языке. Столько лет Дживон собирает материалы по этому яду, столько лет следит за всеми новостями и перешептываниями на эту тему, пытается простить себя, что не уберег Чена, что разрешил ему присутствовать на той злополучной встрече. Дживон потратил огромные ресурсы на то, чтобы всё, что касалось яда было уничтожено, но кажется ему это удалось не до конца. Почти что двадцать лет спустя этот ад начинает возвращаться по новой.

— О чём ты говоришь? — треснутым голосом переспрашивает мужчина.

— Один из омег, который сейчас на нашей территории, брат Хосока. Он мне это и рассказал, а сложив дважды два, получается, что он не лжёт, — Чонгук вновь тянется к своему бокалу. — Слишком много разговоров о яде, да и мои шпионы докладывают, что Хосок пропадает по полдня. Где и зачем, выяснить пока невозможно. Но я уверен, что у него есть лаборатория, где он и торчит сутками.

— Он уже собрал микстуру? — испуганно спрашивает Дживон.

— По утверждению этого омеги — нет, и я ему верю, если бы яд был готов, то мы бы уже собирали трупы наших. Более того, этот пацан заявил, что он ингредиент яда. Это нам предстоит еще проверить.

— Как мы это проверим, если у нас нет других составляющих? — не понимает Дживон.

— Омега расскажет.

— Он тебе доверяет?

— Пока нет, но будет, — хмыкает Чонгук.

— Что у тебя за план? Только налей сперва и мне виски, — Дживон, который под чутким руководством Муна, весь последний год пытается бросить курить, достаёт из выдвижного ящичка пачку Parliament. Чонгук разливает им виски и, передав отцу бокал, снова садится напротив.

— Так вот, перемирие нарушено, — начинает Чонгук. — Хосок будет проводить мобилизацию, как и мы в принципе. Мы перекинем пару наших в Итон и попробуем уломать Намджуна на союз, если он откажет, то мы его подмажем и упросим держать нейтралитет. Это если мой план А не сработает. Я нарочно начал с плана Б, чтобы ты не перебивал своими любимыми «если», — усмехается альфа и продолжает:

— Теперь план А. Юнги, так зовут братца Хосока — живой пример неоправданной жестокости последнего. Когда он придёт в себя, я уговорю его дать пару интервью и именно тем телеканалам, которые крутят и в Дезире, и в Итоне. Омега расскажет людям об ужасах своей совместной с братом жизни, покажет им истинное лицо Хосока. Тем более этому пацану и вправду есть, что рассказать. Народ Дезира и так недоволен Хосоком и его показными наказаниями перебежчиков, по жестокости превосходящими наши. Пусть поймут, что тот, кто с членом своей семьи так обращается, с какими-то чужими людьми вообще церемониться не будет. Я не говорю, что они поднимутся и сразу пойдут против него, но они, как минимум, могут затаиться у себя в квартирках, и когда я пойду за его головой — мне мешать не будут. Народ Дезира должен отвернуться от своего правителя, а один он, без поддержки — ничтожество. Следующий пункт — это яд. Мы уверены только в одном, что он пока не готов. Это нам на руку, у нас есть время для действий. Если омега не врёт, то без него Хосок никогда не закончит приготовления яда. Поэтому, я пока буду держать его при себе, а заодно узнаю у него весь рецепт.

— Интересно, — Дживон скрещивает руки на груди и задумывается.

— Говорю же, мне всегда есть, что отмечать, — ухмыляется Чонгук.

— Как ты убедишь его? Того омегу. Что бы там ни было, почему ты уверен, что он открыто пойдёт против брата, и более того, расскажет тебе самую важную тайну и единственный козырь людей против оборотней? — скептически спрашивает Дживон.

— Я просто его попрошу, — не задумывается Чонгук.

— Не слишком многое на себя берёшь?

— Он же омега, отец, — приподнимает бровь Чонгук и усмехается. — Он не устоит перед моим обаянием. Я бы сказал, что он уже не устоял. Я его герой сейчас, спаситель. Он, я уверен, даже должным себя чувствует. Просто доверься мне, отец, и очень прошу, не мешай, а самое главное, в мои отношения и игру с ним не вмешивайся. Я всё сделаю, как надо, и мы будем править всем Бетельгейзом.

***