Eat you alive (СИ)

Омега, тем временем, медленно, словно переспрашивая разрешения, опускается на мощные бедра, обвивает тоненькими ручками шею. Волк внутри парня забивается в дальний угол, сразу чует размер и силу того, на чьих он коленях: сидит тихо, не шевелится.

— Мой брат понравился? — хрипло спрашивает Чонгук, ведёт ладонями по бокам мальчишки, притягивает ближе.

Омега не в силах рот открыть, завороженно смотрит в черные глаза оборотня и еле заметно кивает.

— Хочешь, расскажу, как сделать так, чтобы он среагировал на тебя?

Омега вновь кивает.

Тэхён прекрасно слышит диалог, но отводит взгляд, ему сейчас явно не до игр Чонгука.

— Перекрась волосы в золотой, нарасти бёдра и попку, и обязательно залей в губы, чего вы там заливаете. У него сразу на тебя встанет, — ухмыляется Чон.

— Чонгук! — срывается Техен.

— Или я не прав, братишка? — притворно удивляется старший и ладонями зажимает ягодицы парня. — Этот малыш готов прямо сейчас на твоём члене попрыгать, а ты думаешь о какой-то швали, оставшейся в Дезире! — рычит Чонгук. — Готов ведь? — меняет тон Чон, обращаясь к омеге. — Хочешь же его?

Омега, раскрыв рот, смотрит на Чонгука, а потом еле слышно произносит:

— Тебя хочу.

В следующее мгновение омегу с колен Чонгука срывают и, будто он тряпичная кукла, отшвыривают в угол помещения.

— На мое зариться — себе дороже, — шипит красивый омега, взглядом прожигая отползающего к выходу парня.

— Солнце, ну почему ты такой сука? — смеется Чонгук и тянет на себя подошедшего омегу.

— Я домой, — Тэхён встает на ноги и, схватив с кресла кожанку, идёт на выход.

— Любимый, — медовым голоском произносит устроившийся на коленях своего парня Рен, — почему ты тут флиртуешь с разными блядями, зная, что я внизу пудрю носик?

— Позлить тебя хотел, — хмыкает Чонгук. — Ну или Тэхёна. Скучно мне.

— Поедем к тебе, я устрою такое представление, что ты забудешь, что такое скука, — Рен пальцами расчёсывает роскошные платиновые волосы, нарочно обнажает шею, позволяет Чонгуку в нее зарыться, украсить засосами. Сам омега тем временем накрывает ладонью член альфы сквозь брюки, мурлычет пошлости ему на ухо и хихикает, когда Чонгук, не снимая омегу с себя, встаёт на ноги и идёт на выход.

Рен — белый волк. Его родители — близкие друзья и партнёры Дживона. В принципе, именно на дне рождения Рена два года назад, когда отец настоял на том, что пойти должна вся семья, Чонгук с омегой и познакомился. Невероятно красивый, притом в обоих обличиях, парень моментально привлёк внимание Чонгука, падкого на всё красивое. Ближе к концу праздника Рен уже откровенно заигрывал с альфой, и Чонгук понял, что омега сдаётся. Когда Рен, спрыгнув с балкона особняка, понесся в сторону леса, на ходу превращаясь, Чонгук прыгнул следом. Именно в лесу Рен получил свой главный подарок на день рождения, когда его нагнал огромный чёрный волк и придавил к пахнущей дождём земле.

С тех пор они официально встречаются, а Мун даже поговаривает о свадьбе. Чонгук к этому относится нейтрально, не понимая, зачем закреплять документально их отношения, если им и так хорошо, но идею с женитьбой не отметает. Рен полностью удовлетворяет его в постели, прекрасно ведёт себя в обществе, а главное, носитель «чистой» крови. Рен — достойный супруг для альфы такого уровня, как Чон, и именно он мог бы родить Чонгуку наследников. Рен говорит о любви до гроба, и Чонгук ему вторит, считая, что если им так хорошо, а главное удобно, то значит, это и есть любовь.

***

— Его нет уже два дня, — Чимин нервно ходит по кухне и продолжает натягивать рукава толстовки на пальцы. — Я бы за эти два дня столько раз мог бы увидеть Тэхёна. А я сидел, трясся и ждал Хосока!

— Твою систему! — Юнги вновь тянется к ватке и стирает неудавшуюся подводку. Вот уже десять минут, как омега пытается нарисовать идеальную стрелку, но она выходит зигзагами.

— У тебя руки из задницы растут! — возмущается Чимин и отбирает у парня карандаш. Пак аккуратно выводит стрелки на обеих веках Мина и даже немного подкрашивает изнутри, делая взгляд омеги соблазнительным и глубоким.

— Ты профессионал, — смеётся Юнги и целует омегу в губы.

— Пожалуйста, Сахарочек, пойдем со мной, постоишь на стрёме. Помоги мне хоть разок на него взглянуть, я умираю без него, — Чимин хватает Мина за руки и чуть ли не на колени падает.

— Ты больной! — нахмурив брови, говорит Юнги и пытается вырвать руки.

— Потом пойдёшь гулять со своими омегами и пить, и курить, и что вы там творите обычно. Молю, на полчасика, добежим до границы, я его увижу и обратно.

— Чимин…

— Мне плохо, — восклицает Пак. — Мне очень плохо. Считай, что я болен. Мне нужно его увидеть, чтобы напомнить себе, зачем я это всё терплю, чтобы не сломаться. Неужели ты не понимаешь? — на грани истерики спрашивает Пак. — Это чудовище, твой брат, он же не только над телом издевается, над душой тоже. Я ненавижу его. Ненавижу. И я не могу ничего с ним сделать, я беспомощен, только Тэхён даёт мне надежду на лучшее, помогает поверить, что этот ад закончится, что мы с тобой из него вырвемся.