Ecce liber. Опыт ницшеанской апологии

Ницше обрушился на пике своего дарования, своего творческого взлета. Нас, его потомков, не оставляет чувство ограбленности: труд остался незавершенным. Но завершить “Волю к власти”, эту необычнейшую из книг, как заканчивают обычную книгу, было невозможно. По-видимому, выйти из этого текста можно было только в безумие, только оборвав его безумием... И в самом деле, невозможно избавиться от ощущения, что между этим венчающим, но не законченным трудом и безумием его автора существует какая-то таинственная связь. Действительно ли он не мог дописать “Волю к власти”? Мне кажется, что столкнувшись с дилеммой: либо написать еще одну, пусть великую книгу, либо создать ни с чем не сравнимое, венчающее все его мышление “метапроизведение” — безумие, Ницше делает уникальный шаг. В полном соответствии со своим намерением, высказанным в предисловии к “Воле к власти” он изначально строит свое произведение “с расчетом на конечную катастрофу[35]. И эта книга в какой-то момент начинает неумолимо требовать реальной жизненной катастрофы самого автора. Ницше сделает немыслимое: он как бы вмонтирует собственную катастрофу в тело самой книги, как ее финал. “Воля к власти” становилась, таким образом, ужасающим символом двойной катастрофы — и самораспада автора в безумии, и книги – в изначальные фрагментарные черновики. Безумие продолжало и завершало “opus magnus” самым ярким и убедительным способом: философия превращалась в жизнь...

2. Книга — пульсар

Ницше неслучайно называл себя посмертным писателем: он, несомненно, знал, что благодаря ошеломляющему Посмертному наследию, его посмертная биография будет гораздо больше насыщена событиями, чем собственно его жизнь. Если при жизни Ницше в основном не жил, а мыслил, то после смерти он, если можно так выразиться, начинает жить крайне интенсивной событийной, хотя и “заочной” жизнью.

Судьба “Воли к власти” уникально переплетается с его посмертной судьбой: оставив не завершенной эту книгу, этот мыслитель, после своей двойной смерти философски не умер, потому что сталкивает нас с мучительной задачей понимания этого недооформленного в книжную форму наследия. Если можно так сказать, Ницше инсценирует в этой “не-книге” свою не-смерть, свою посмертную жизнь.

Понадобилось действительно из ряда вон выходящее событие — мыслитель, чья деятельность состоит как раз в применении своего ума, сходит с ума, — чтобы к Ницше пришла настоящая слава. В то время как объявивший себя Дионисом философ скакал, как козел, в сумасшедшем доме, публика жадно ждала все новых публикаций. Ее нетерпение подогревали слухи о, казалось, необъятном наследии безумного мыслителя.

19 января 1889 года, то есть через две недели после коллапса, сеньор Фино, владелец пансиона, где квартировал Ницше, высылает из Турина его матери в Наумбург багаж весом в 116 кг личных вещей, книг и рукописей своего сошедшего с ума постояльца. Позже ни в этом багаже, ни в сумке, забытой Ницше в Ницце и найденной в 1895 году, ни в материалах, полученных из Сильс-Марии и Генуи, готовой рукописи “Воли к власти” не окажется. Многие из тех, кто был связан с его наследием, в первую очередь сестра Элизабет — будут убеждены в реальном существовании этой книги и станут упорно искать ее. История о пропавшей рукописи будет обрастать самыми невероятными слухами, вроде того, что она была выкуплена (у кого?) за огромную цену какими-то таинственными поклонниками.