Edamastra (СИ)

  У Эса, друга Его Величества Уильяма, были все поводы недолюбливать и причинять неудобства бывшему солдату армии эделе. К тому же именно тут, на Эдамастре, его когда-то ранил верховный шаман, сгинувший в казематах под особняком высокородных. Господин Кьян так и видел, как ликует и злорадствует мерзкая крылатая тварь, пока дракон не лег на морскую воду спиной, утопив роскошный костяной гребень, и не... заплакал, и его плач странной, низковатой, звенящей музыкой зазвучал над погибшим континентом.

  - Ты-то чего? - хмуро окликнул мужчина. - Ты нас ненавидел, и ненавидел вполне обоснованно. Порадовался бы, что поганые, причинившие тебе столько боли эделе вымерли, как до нас вымерло множество иных народов.

  - Были дети, - всхлипывал Эс. - Были молодые девушшшки и юноши. Были супррружеские пары, одинокие женщины и мужчины, были старики. Были пожилые библиотекари в полутемных ззззалах, среди сотен и сотен сссвеч, были звездочеты в астрономических башнях, были трактирщики и менестрррели, были травники, поэты, музыканты...

  - И Ами, - зачем-то поддакнул ему Кьян. - Еще была Ами.

  - Коррролевская дочка?

  - Королева.

  Крылатый звероящер помедлил.

  - Она была твоим дррругом?

  - Она... - бывший солдат свесил руку и коснулся воды кончиками пальцев. Обожгло. - Она была для меня всем. Я так и не понял до конца, почему из десятков достойных знатных эделе Ами выбрала меня. Я ведь... не примечательный. Не остроумный. Не красивый, в конце концов. Я такой, какой я есть, и во мне, увы, гораздо меньше важного и драгоценного, чем она могла получить, если бы предпочла кого-то другого.

  Он замолчал, а дракон покачивался на волнах, будто младенец - в колыбели. Его морда уже не казалась господину Кьяну такой уж мерзкой, а зеленые радужки, прорезанные вертикальным зрачком, приобрели неожиданно теплый и приятный оттенок.

  - Рано или поздно, - сказал Эс, - каждый из нассс делает свой выбор, господин Кьян. - Имя бывшего солдата он все-таки произнес со своей привычной насмешкой, и эделе горько рассмеялся, не зная, задевает его это или нет. - Непрростой выбор. Тяжелый, если чессстно признаться, выбор. Быть хорошшшим или плохим. Быть верррным - или быть подлым. Быть сссобой - или кем-то еще, более доссстойным, но фальшивым. Бессстолковой подделкой. Мечтать о возвышенных матеррриях - или пррринимать в свою короткую жизнь обычного парня из военной сссемьи, не потому, что он - оссстроумный или красивый, а потому, что он - настоящий. Я как-то ззззаходил в торговые ррряды, где эльфы пррродавали алмазы, и, уверрряю тебя, подделки сссовершенно не стоят того внимания, что оказывает им подавляющее большшшинство...

  Господин Кьян посмотрел в противоположную от крылатого звероящера сторону и часто заморгал. Может, он и прав, этот своенравный парень с хитрыми зелеными глазищами, но толку, если королева Ами исчезла, а найти ее - задача явно для кого-то более сильного и настойчивого, чем бывший солдат, чья армия умерла на вражеских берегах?

  - Я слышал, что драконам очень вредна морская вода, - сменил тему разговора он. - Я слышал, что вода им вредна вообще. А ты валяешься на ней, будто она служит твоей постелью, и тебе, кажется, вполне уютно...

  - Не помню, чтобы всссерьез называл себя драконом, - пожал огромными плечами тот. - И не помню, чтобы всерьез называл себя человеком. Хотя мои-то ррродители, - он покосился на господина Кьяна так мрачно, словно прикидывал, не позавтракать ли его кишками, - вне всяких колебаний, были истинными драконами - и ненавидели выррродка, в котором смешались два облика, и второй - человеческий - ввиду своего удобссства был более почитаем.

  Он ударил по синим волнам краешком распростертого крыла.

  - Это потом, спустя двести, а то и триссста лет, я понял: человеком и драконом мое сердце не ограничивается. Взбррредет мне такая мысль - и я стану морем, приссспичит - поднимусь на небо луной. Буду чрезмерно пьян - обернусссь островным архипелагом, а потом выпущу плавники, словно горрры, и вместе с теми, кто рискнет на мне поселиться, нырну в такие глубины, где не плавают ни рррыбы, ни крупные их сородичи, потому что их тела не способны сссопротивляться тамошнему сокрушшшительному давлению. Надоест ходить по земле человеком - интереса ррради побегаю дикой ланью, оленем или медведем, трех-четырех непутевых охотников задеру...

  Лицо господина Кьяна потрясенно вытянулось. Он догадался, но Всеобщая речь не имела таких слов, чтобы выразить эту его догадку.

  - Laerta Estamall", - прошептал мужчина, таращась на дракона так, будто увидел его впервые.

  - Ага, - спокойно подтвердил тот. - Предссставляешь, каково мне?

  Бывший солдат помолчал, пытаясь переварить свои выводы и тот очевидный факт, что они оказались верными. Крылатый звероящер все так же болтался над морской пучиной, поглотившей Эдамастру, и подземная, а теперь - подводная огненная река плясала карминовыми отблесками на его гребне и хвосте, трепетала от восторга, что такое важное существо находится здесь, рядом с ней.

  - Зачем ты мне все это рассказываешь? - спросил господин Кьян.