Edamastra (СИ)

  - Зззачем? - уточнил дракон. Его пасть исказило нечто вроде улыбки, но драконья башка не была приспособлена к чему-то подобному, и получилась жуткая гримаса. - У меня нет определенной цели. Ты рррассказал о себе, я - о себе. Это будет нашшшим знакомством. К тому же, - он указал на обугленный островок впереди - осколок прежнего континента, - ты все ррравно умрешь и заберешь мою тайну с собой на морское дно. Прощай, потомок племени эделе, тот, на ком ангельская кррровь обрывается. Мне пора улетать.

  Его крылья взметнули к небесам тысячи бирюзовых капель, и господин Кьян, щурясь на черный неприглядный кусочек то ли земли, то ли застывшей лавы, различил в ореоле их падения блеск длинных серебристых волос.

   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,

   В КОТОРОЙ УИЛЬЯМ ОТЧАЯННО ВСЕМ ВРЕТ

  - Мы выражаем вам свое искреннее сочувствие, - распинался Его Величество Улмаст, - и готовы предоставить любую помощь, в том числе и прислать опытных специалистов, чтобы они временно заменили господина Уильяма на посту короля - разумеется, пока не отыщется герой, который отберет его у небесных детей.

  Альберт стоял ровно и непоколебимо, как скала.

  - Благодарю, но мы сами справимся, - вежливо ответил он. - И никакие герои нам не нужны.

  И, словно оправдывая его надежду, загремел рог на дозорной башне цитадели Сельмы, оповещая короля Нойманна и его союзников о прибытии гостя благородных кровей.

  Уильям, Эльва и Габриэль единодушно уступили единственную лошадь Гертруде. Поначалу девушка отнекивалась, но вскоре притихла и задремала, забавно устроив щеку на лошадиной гриве. Она была храброй, но пока слабоватой, чтобы совершать подвиги и пускаться в путешествия, особенно если спутниками в нем выступят раненый девятнадцатилетний юноша, сумасшедший некромант и брат-близнец, чья покалеченная нога не позволяет передвигаться быстро.

  Раны Уильяма кое-как обработали и перетянули чистыми повязками, благоразумно прихваченными из дома, но это не очень помогло: он по-прежнему мучился от головной боли, а правая рука опухла и утратила всякую чувствительность, словно ее оторвали от чужого тела и пришили к телу юноши, не зная, что она ему не подходит. И все же Его Величество терпеливо и упрямо шел туда, где его ждали верные друзья.

  Армия хайли выступила к поверженному Шаксу утром, на следующий день после того, как эделе забрали Уильяма, но пошла напрямик через поля - а потому разминулась со своим королем: он-то шагал по тракту, а тракт причудливо изгибался, минуя редкие холмы и курганы.

  За сутки до его прибытия в цитадель пошел снег. Белые невесомые хлопья падали с неба и ковром ложились на землю, укрывали ее, словно одеялом, оберегая от предстоящего мороза. Гертруда, Габриэль, Эльва и Его Величество Уильям, одетые слишком легко для пешей прогулки из Шакса в Сельму, дрожали и единогласно проклинали погоду, причем юноша с каждым часом делал это все более вяло, а потом и вовсе перестал отзываться на реплики товарищей. Его мучил жар, ноги стали ужасно тяжелыми, и, чтобы идти, приходилось убеждать себя: ну же, еще немного, совсем чуть-чуть, вон она, белая сельмская цитадель - смутно виднеется у самого горизонта...

  Его Величество Нойманн встретил Уильяма у ворот, горячо прожал протянутую левую ладонь:

  - Какое счастье, что вы все-таки вернулись! Вас, должно быть, освободили ваши воины? Нет? Но они покинули Сельму и наверняка уже обыскали все прибрежные улицы! Неужели вы сами выбрались? Но как? А что армия эделе?

  - Разбита, - коротко сообщил юноша. - Но не моими воинами, а господином Эльвой. Он - талантливый черный маг.

  Таким образом, внимание Его Величества Нойманна сосредоточилось на некроманте, и король народа хайли деловито ускользнул прочь, жестом показав Габриэлю, что силы на исходе и позориться, схлопотав обморок на глазах у старого рыцаря, Уильям не желает.

  Госпиталь тоже располагался в цитадели, и юноша доверил себя услугам болтливой женщины-лекаря: она профессионально осмотрела рубец на его виске, цокнула языком, выражая негодование, и на пару минут скрылась в маленькой смежной комнате. Оттуда она принесла дурно пахнущую магическую настойку, чистые нитки и тонкую косую иглу.

  - Края вам соединили бездарно, милорд, я немедленно все исправлю. Придется потерпеть...

  Уильяму, терпевшему всю дорогу, было без разницы, и он с достоинством пережил и спасение от рубца, и перепуганные охи-ахи над разбитым плечом.

  - Знаете, у вашего генерала была похожая проблема, - поделилась женщина-лекарь. - Он еще хотел пойти за вами вместе с воинами-хайли, но те наотрез отказались принимать в свои ряды раненого и заявили, что вверяют господину Альберту похороны погибших.

  - И скольких он был вынужден похоронить?

  - Мы сложили погребальный костер и, если честно, уже не считали своих павших товарищей, но потери армии хайли общеизвестны: сорок четыре воина. Подумайте, Ваше Величество, только сорок четыре! По сравнению с потерями Этвизы и Хальвета это - потрясающе маленькая цифра.