Эдана (СИ)

Он неопределенно повел подбородком и сделал короткий шаг вперед, сокращая и без того небольшую дистанцию.

— Это не я придумал правила, Рыжая.

— И тебе не по силам что-то изменить?

Еще шаг.

— А если я не хочу, м?

— Ты жесток, — почему-то шепотом повторила я.

Эрик стоял слишком близко, настолько близко, что я не видела ничего, кроме его груди и плеч в черной футболке. Чтобы посмотреть ему в лицо, мне пришлось запрокинуть голову. Едва сделав это, я пожалела.

Увидев его взгляд, направленный вниз, я поежилась. В глазах плескалась знакомая смола. Казалось, мне нечем дышать, словно он занял собой весь воздух в яме. Закружилась голова, тошнота поступила к горлу. Лишь бы не стошнило, заклинала я свое тело. Лишь бы не стошнило. Не при Эрике. Не на него, пожалуйста.

Я быстро повернулась всем телом и уставилась на реку внизу, пытаясь унять восставший организм.

Руки Эрика легли рядом с моими на поручни. Спиной я почувствовала упругость и тепло его тела под футболкой. Он придвинулся ко мне вплотную и наклонил голову. Ухо защекотало его неровное дыхание.

— Осторожнее, Рыжая, — прошептал он, а в следующее мгновение уже шел прочь, снова прикладываясь к бутылке.

«Эрик, твои глаза», — сказала Рут надрывным, заплаканным голосом. «Эрик, глаза»

========== Глава 13. Расправа. ==========

Кровать вращалась с бешеной скоростью, и мне казалось, что я вот-вот с нее свалюсь. Я лежала, уставившись в потолок, и слушала размеренное сопение спящих. Рут на соседней кровати беспокойно вертелась во сне. Кто-то в дальнем углу снова бормотал, его голос был приглушен, будто он говорил в подушку.

Вцепившись руками в край кровати, я напрасно надеялась заставить мир вокруг меня остановиться. Вращение продолжалось. Закрытие глаз не помогло, стало только хуже.

Я сдалась и села. Глубоко вдохнула и медленно выдохнула, подавляя желание вырвать. Только этого еще не хватало. А впрочем, подумала я, может, оно и к лучшему. Надеясь, что станет легче, я отправилась в туалет.

Легче стало, совсем немного, но и этого было вполне достаточно. Комната ещё пошатывалась у меня под ногами, но в целом плохое самочувствие, как по мановению волшебной палочки, отступило. Я жадно напилась воды и, выждав несколько минут, пошла обратно.

Ложиться не хотелось, я понимала, что не усну. Потому решила пройтись. Так, казалось, мне легче. Захватив с собой куртку и бутылку воды, я, стараясь не шуметь, невообразимо шатаясь, поднялась по ступенькам и вышла из спальни.

Вне помещения, лишенного окон, и наполненного влажностью общей ванны и дыханием трех десятков выпивших новичков, было свежо и прохладно. Меня начал бить озноб, но вместе с тем в голове заметно прояснилось.

Я шла по коридорам, направляясь на улицу. Я хотела вдохнуть ночной воздух.

Может, даже пробежаться, чтобы выгнать из себя весь алкоголь. Мой первый опыт — не считая двух глотков пива — в этом деле оказался неудачным, и я не намеревалась повторять попытку. Да, какое-то время было довольно весело, но оно не стоило всего этого.

Я шла, понимая, что виляю по коридору, но идти прямо не могла. Я изо всех сил приказывала мозгу вести тело по прямой, но ноги делали неровные шаги, то расходясь, то переплетаясь.

В голове немного шумело, но прежняя свистопляска прекратилась. Увидев впереди себя черную тень на полу, я не придала ей большого значения, приняв пятно за неосвещенный участок коридора. Нелепость, которая могла придти в голову только пьяному человеку. Затем я решила, что это груда мусора. Такое предположение тоже меня, пьяную, не смутило, хотя прежде я никогда не видела мусора, валявшегося посреди коридора на территории Бесстрашия.

А потом груда пошевелилась и едва слышно что-то прохрипела.

Человек! — выстрелило у меня в голове, и я бросилась к черной тени.

Тень оказалась длинной фигурой, облаченной в форму новичка. Руки фигуры были прижаты к животу, ноги раскинуты в сторону. Дыхание было хриплым и прерывистым. Лицо казалось очень знакомым.

— Тимоти! — истерично взвизгнула я, и это крик пронесся по коридору эхом. – Тим! Что… Господи, что с тобой?

И вдруг все стало четким, перестало шуметь в голове, и неконтролируемая мягкость тела исчезла.

С небывалым хладнокровием, отставив бутылку на пол, я решительно взялась за руки Тимоти и отвела их от раны. Нож вошел, насколько я могла судить по порезу на куртке, в живот, немного сбоку. Разрез в ткани был всего один, и это дарило надежду.

— Тим, слушай меня, — не отдавая себе отчет, я расстегнула куртку и стянула с себя. — Мне нужно согнуть твои ноги в коленях, ладно?

Его лицо, мертвенно-бледное, даже серое, зловеще светилось в полумраке. Глаза, темные и слезящиеся, неотрывно смотрели на меня.

— А потом подложить тебе что-нибудь под голову. Понимаешь?

Он коротко кивнул, плотно сжав побелевшие губы.

Подхватив его под коленями, я потянула вверх и подалась вперед, заставляя ноги согнуться, упереться в пол и так замереть. Тело Тимоти мне никак не помогало.

— Тим, эй! — Я наклонилась над ним, на скорую руку сворачивая куртку в некое подобие валика. — Расскажи мне, как это случилось?