Эдана (СИ)

Он приподнял бровь.

— Что?

— У него будут поблажки? Ему нужно некоторое время лечиться, и он сильно отстанет, если…

Он снова резко меня перебил:

— Да, он отстанет.

— То есть, никаких поблажек?

— С чего бы?

— Но он ранен! — закричала я, не в силах удержать злость и обиду.

Эрик вспыхнул. Глаза заполнились опасной горячей смолой, на щеках задвигались желваки.

— Придержи свой язык, Рыжая.

— Это несправедливо, — почти прошептала я, чувствуя, что еще чуть-чуть и заплачу.

Лидер оттолкнулся от стола и шагнул ко мне. Я собралась и решила, что не буду спасаться бегством, не стану отворачиваться, как на мосту. Иди к черту, подумала я и с вызовом вскинула подбородок.

— Ты просто обязан наказать виновных и сделать для Тимоти поблажку!

Эрик ухмыльнулся.

— С чего это я должен помогать твоему дружку, Рыжая?

Меня было не остановить. Клокочущее внутри пламя подогревало шипящее масло злости.

— Он не мой дружок, Эрик. Он — один из твоих подопечных. Ты несешь ответственность не только за подготовку новичков, но и за безопасность. А ты уже два раза оплошал.

Его щеки пылали, крылья носа раздулись, глаза были безумными.

— Заткни дырку, Рыжая… — зашипел он, но я не планировала это выслушивать.

— Иди к черту, козел! — выплюнула я и, крутнувшись, пошла к двери. Я вся съежилась, ожидая, что сейчас Эрик догонит меня в два шага и выколотит из меня всю спесь, но мне вслед полетели лишь слова:

— Я найду виновных, и они ответят за покушение на убийство. Но помогать твоему заике я не стану.

Я хотела смолчать, но уже в двери повернулась и выпалила:

— А я стану!

И хлопнув дверью, я убежала, готовая в любой момент разрыдаться.

========== Глава 15. Разговор. ==========

Первыми с расспросами на меня навалились Рут и Дарра, затем все новички сразу, потом в столовую на завтрак прибежал Кинан, и я лишь печально косилась в свою тарелку, понимая, что у меня остается все меньше времени, чтобы поесть.

К вечеру пристальное внимание к произошедшему – и ко мне в частности – ослабло. И я понадеялась на то, что меня оставят в покое, но на следующий день меня вызвали с теоретического занятия по тактике и привели на заседание Лидеров для детального допроса. Я смотрела прямо на главного из них – Макса, не отвлекаясь на других, даже если они задавали мне вопросы. Я старалась избегать смотреть на Эрика, но все время, проведенное на заседании, чувствовала, что он впился в меня пристальным взглядом.

На третий день ко мне уже не приставали с вопросами и, наконец, пустили к Тимоти в палату. Его обещали продержать там ещё не меньше пяти дней, и таким образом он пропускал большинство лекций по тактике и разведке, и продолжающиеся тренировки по рукопашному бою и стрельбе, но ни одного практического занятия по тактике.

Так что с четвертого дня, когда Тимоти уверенно сказал, что он уже достаточно окреп, я приходила к нему вечером с учебниками и конспектом и пересказывала всё услышанное на лекции. Раз к нам присоединились Рут и Дарра, один раз просто заглянули спросить, как дела, но в основном исчезли с горизонта, поглощенные влюбленностью друг в друга.

Насколько я могла судить, Тимоти воспринимал всю информацию и – на вскидку – не очень отставал от остальной группы, но главная проверка моих стараний была впереди. Через неделю планировалась проведение первого занятия по практическому оттачиванию техники ведения боя в городе и тактике, но Тимоти не выглядел готовым к тому, чтобы присоединиться к нам.

Перед выездом Дарра, Рут и я заглянули к нему, и выглядел он неправдоподобно бодрым, позитивно настроенным на то, что будет сидеть в палате, вместо того, чтобы повеселиться в городе, стараясь захватить вражеский флаг, удержав при себе свой.

- О, р-ребята! – он сел на кровати и спустил ноги. – Привет!

Его натянутая улыбка неприятно скребла внутри.

Разговор не клеился, над каждой неловкой шуткой Тимоти преувеличено громко смеялся, и мы все ощущали, что зря пришли. Ему нужно было побыть одному. Но он был слишком дружелюбен, чтобы это показать.

Когда подошло время отправляться на поезд, все заметно выдохнули с облегчением. Мы, отшучиваясь, уже начали сбивчиво прощаться, когда Тимоти вдруг посерьезнел, чем нас немало напугал, и произнес:

- Эд, т-т-ты могла б-б-бы за-задержаться?

И переведя взгляд на удивленных Дарру и Рут, остановившихся в двери:

- Эт-т-то н-на-насчет наших з-з-за-занятий.

Это была ложь, мы все это поняли, но Дарра и Рут всё же ушли, прикрыв за собой дверь, а я осталась послушно стоять.

Встав с кровати, Тимоти сделал ко мне несколько неловких шагов. Он прихрамывал и кренился на сторону, широко взмахивая рукой для равновесия.

Его лицо было бледным, почти как в ту ночь, когда я нашла его на полу, а на лбу выступали капли пота. Глаза болезненно блестели, и я испугалась. Он выглядел так, словно не поправиться в ближайший месяц, но у него была неделя, максимум неделя в запасе!

- Эд, - он сплел пальцы рук и принялся их заламывать. Плохой знак. – Я о-о-обязан те-тебе с-с-своей жизнью. Если б-бы н-не-не ты… И ты п-п-помогаешь м-мне не-не от-т-тставать…

Он истерично хохотнул, потупив взгляд.