Эдельвейс/Сегодня - исключение (СИ)

Всю дорогу до мемориального сада ты смотришь в окно, демонстративно не глядя в сторону Жаннет, сидящую с широко расставленными на мужской манер ногами.

«Вот ведь по-идиотски вышло. Всё это время в моём ящике лежало письмо, в котором написано, где сейчас Энни! Надеюсь, после церемонии ещё не слишком поздно его прочитать… вот ведь кретин…», — думаешь ты.

Помимо этой досады, тебя охватывает паника из-за предстоящего выступления. От страха очень сильно хочется спать, а ещё одолевают позывы по малой нужде. Таким образом твой организм реагирует на стрессовые ситуации.

И Жаннет, как назло, не может сидеть молча:

— А я ведь ваши письма тоже вскрывала, командор. Туда, знаете ли, иногда подкладывают яд.

Сердце тяжёлым камнем падает куда-то вниз. Сил срываться на неё просто нет, поэтому, тяжело вздохнув, ты говоришь:

— Я тебя об этом не просил. Надеюсь, все они на положенном месте? Ты же понимаешь, что там конфиденциальная информация?

— Как пить дать. Делать мне что ли нечего, нежели читать всякую политическую ерунду, — стараясь звучать безразлично, бросает она, и ровно в этот момент ты понимаешь, что она прочитала всё.

Молясь о том, чтобы письмо было на месте, и чтобы Жаннет молчала весь оставшийся путь, ты разворачиваешь газету, которую кто-то оставил на бархатном сиденье вашей элитной кареты.

Скрывшись за широкими страницами, делаешь вид, что увлечённо читаешь, а сам бесцельно блуждаешь глазами по газетным колонкам, не в силах сосредоточиться ни на одной новости, погруженный в свои мысли.

Так проходят полчаса пути.

Наконец, дверь открывают, и Жаннет первая покидает карету. Да, умеет она изображать идеального солдата на глазах у других, поэтому вытягивается в струнку, сложив руки за спиной и наблюдая, как ты спрыгиваешь с подножки на асфальт.

Место, куда вас привезли, вплотную примыкает к мемориальному саду. Но сейчас его огородили и возвели временные укрытия, как будто знали, что сегодня будет непогода.

На улице и правда прохладно, а солнышко скрылось за тучами. «Дурной знак», — думаешь ты.

Поежившись от пронизывающего ветра, вы с Жаннет направляетесь к карете Хистории.

Её величество, только что покинувшая карету, замечает тебя, улыбается и делает шаг навстречу, протягивая руку в белоснежной перчатке. Ты, поклонившись, сжимаешь маленькую королевскую ладонь и видишь, как вслед за ней выходит её муж вместе с их дочуркой.

Её величество снова в положении, поэтому мундир перешит таким образом, чтобы выступающий животик не был стеснён военной тканью. В целом она выглядит скромно и достойно: в отличие от Хитч, волосы королевы уложены в низкий пучок, но на лбу похожая волнистая прядь, правда, без заколки.

— Командор Армин, я так рада, что вы добрались вовремя, — с искренней радостью произносит Хистория. В её глазах ты видишь понимание и сочувствие в связи с тем, что тебе сегодня предстоит сделать.

— Ваше Величество, проследуйте за мной, — Хисторию вместе с семейством тут же уводят, сопровождая на положенное место, не дав тебе и рта раскрыть.

Глядя вслед уходящей королеве, обнаруживаешь, как тебе прямо в нос суют какой-то листок с печатным текстом. По маникюру узнаёшь руку Хитч, и тут же слышишь её довольно громкий шёпот:

— Армин, почитай, это твоя речь. До начала ещё минут пятнадцать, отрепетируй, постарайся звучать естественно. Мы, конечно, положим её на трибуну перед тобой, но старайся не читать, а рассказывать. И — ради бога — не принимай близко к сердцу то, что там написано — пойми, что всё это во имя перемирия! Я побежала, тебя позовут, когда настанет время, — тараторит Хитч и убегает, оставив тебя с листком в руках.

Ты смотришь на Жаннет, и та мгновенно делает вид, что ей ни капли не интересно, что в листке, ожидая, что ты сам об этом заговоришь.

Уже готовый читать свою речь, ты чувствуешь, как на плечо тебе как-то уж слишком тяжело ложится чья-то рука.

Оборачиваешься, ожидая увидеть кого угодно, но только не Капитана Леви. Точнее, теперь уже просто Леви Аккермана, бывшего капитана элитного подразделения разведкорпуса.

Самое удивительное, что он больше не в инвалидном кресле — он стоит, опираясь на костыль! И хоть его лицо обезображено шрамами, в единственном видящем глазу всё тот же блеск.

Вот так сюрприз…

— Капитан?! — ты крайне удивлён.

— Больше не капитан, — безэмоционально бросает Леви, и скрестив руки на груди, всё также опираясь на костыль, спрашивает, глядя прямо тебе в глаза: — Волнуешься?

Тебе не очень хочется говорить об этом перед Жаннет, но Леви действительно может дать ценный совет, если ты поделишься с ним своими переживаниями. И ты решаешь рискнуть:

— Меня одолевает чувство вины. Я безумно благодарен вам за спасение моей жизни, но Командор Эрвин смог бы куда лучше…