Эдельвейс/Сегодня - исключение (СИ)

Мысли в твоей голове проносятся со скоростью света в поисках другого пути.

Да! Он есть!

Если я разыграю все карты верно, то отвоюю себе хотя бы сегодняшний вечер.

Ободрившись этой мыслью, ты ласково, но твёрдо убираешь руку Микасы со своего плеча.

— Всё будет хорошо, — приходит твоя очередь говорить ей эти слова.

Затем, грустно улыбаясь, ты оглядываешь лица выстроившихся на сцене членов Разведкорпуса.

Точнее того, что от него осталось. Ведь за последние годы вы почти не набирали новобранцев, и вас едва ли двадцать человек.

Твои боевые товарищи, включая Жана и Конни, сбиты с толку и напуганы поведением своего командира.

Скользя взглядом по их лицам, ты негромко, но твёрдо говоришь, обращаясь ко всем сразу:

— Вы очень хорошо служили человечеству. За дальнейшую репутацию Разведкорпуса отвечаю я один.

И после этих слов подходишь и наклоняешься к своей сумке.

Мгновение — и в твою сторону направляются десятки винтовок.

Буквально своей спиной ты ощущаешь, как напрягается Жаннет.

Забавно, но в этой ситуации она может быть лишь зрителем. И это придаёт тебе сил — ведь это твой шанс показать, что Армин Арлерт назначен Главнокомандующим вовсе не за смазливую внешность.

Молниеносно просчитывая варианты развития событий, ты понимаешь, что должен быть очень аккуратен. Винтовки без колебаний выстрелят, если ты достанешь из сумки что-то опасное. Но будут выжидать до конца, ведь убивать тебя на церемонии памяти — это крайняя мера.

Ты поднимаешь одну руку вверх, а другой — ооочень медленно достаёшь из сумки…

Стрелки всё крепче сжимают винтовки, готовые среагировать, если ты вытащишь гранату, взрывчатку, зажигательную смесь, револьвер…

… но только не это.

Очень медленно ты достаёшь аккуратно сложенную зелёную ткань. Дула винтовок всё также смотрят в твою сторону: кто знает, что ты принёс? Пока что самое оптимальное — держать тебя на мушке.

Неторопливо разворачиваешь ткань — и все остальные видят выцветший символ Крыльев Свободы, заляпанный чем-то, очень похожим на засохшую кровь.

Это плащ Командора Эрвина Смита.

Оригинальный и снятый с него в день смерти, а затем благополучно украденный тобой на следующий день.

Ты и сам не до конца понимаешь, зачем его украл. Может, чтобы сделать его личной реликвией? Или чтобы его не выбросили в ближайшую канаву, не ведая, какую великую голову он покрывал?

Сейчас это уже не важно.

Ты притащил его с собой, чтобы после церемонии памяти тайно похоронить в месте, где увековечено имя (а теперь ещё и лицо) владельца. Никто не знает, чей это плащ.

Никто, кроме тебя…

…и капитана Леви.

Который, глядя, как ты накидываешь на свои плечи этот «привет из прошлого», приподнимает брови в таком удивлении, словно видит самого Эрвина Смита во плоти. На его лице можно буквально прочитать: «Ай да сукин сын».

Дула винтовок опускаются, в то время как ты с поднятыми пустыми руками и в грязном плаще поверх белоснежной рубашки возвращаешься к стойке с микрофоном.

Никто не понимает, что происходит. Организаторы церемонии в смятении переглядываются. Журналисты строчат в блокноты, как безумные. Вспышки фотоаппаратов слепят твои глаза.

А ты впиваешься взглядом в Леви Аккермана, набираешь в лёгкие побольше воздуха и начинаешь громко и уверенно говорить:

— Эрвин Смит. Ханджи Зое. Кис Шадис…

Публику охватывает недоумение. Зачем ты перечисляешь погибших членов Разведывательного Легиона? Ведь все эти имена есть на куске гранита прямо за памятником Эрвина Смита.

— …Саша Браус. Марло Фройденберг. Флок Форстер…

Ты произносишь имя за именем. Называешь практически каждого, кто погиб в Разведкорпусе с момента твоего появления. И дело даже не в том, что у тебя отличная память. Просто ты внимательно изучил каждое досье: из искреннего интереса, что побудило их всех вступить в разведотряд и посвятить свои сердца человечеству. И то, как они умерли… ты это тоже отлично знал.

— …Мик Закариас…

Лицевую мышцу Леви Аккермана сводит судорога.

Реакция капитана приносит тебе мрачное удовлетворение, и ты продолжаешь не спеша называть десятки и десятки знакомых вам имён. Произносишь каждое имя так чётко и с такой расстановкой, словно у всех собравшихся в запасе целая вечность.

Все присутствующие внемлют каждому твоему слову, но ты упорно смотришь на Леви Аккерамана и говоришь словно для него одного. Наконец, добираешься до финальных имён.

-… Оруо Бозард. Эрд Джин. Петра Рал.

Контрольный выстрел прямо в капитанское сердечко.

Переводя дух, делаешь внушительную, но не слишком долгую паузу. После неё продолжаешь:

— Все эти люди погибли, отдав свои жизни человечеству. И ни одного из них не убил Эрен Йегер.

Говоря последнюю фразу, ты переводишь свой взгляд с лица Леви на королеву Хисторию. Решаешь для себя, что именно она должна стать твоим главным союзником в этот вечер.

Надо же, микрофон до сих пор не отключили. Наверное, ещё не оправились от шока. Не ровен час, и они это сделают. Но пока есть шанс, ты продолжаешь:

— Все эти достойные люди пали, сражаясь не с Эреном Йегером, а с титанами. Об этом, кажется, стали забывать. Их целью была свобода. И все мы здесь, лишь потому что эта цель достигнута.