Эдельвейсы для Любаши. Коричневый туман над Днестром

– Это пока не разбегутся вместе с оружием? Или пусть сначала застрелят меня, и всем будет хорошо, и концы в воду?

– Язык у тебя Бушуев! Вот что, давай так, я сам отвезу тебя на машине. Они и вправду стрелять будут, так что, Бушуев, не бушуй, – скаламбурил Капралов. – Переночуешь в одном укромном месте, а там посмотрим!

Поехали они в РОВД.

– Ничего, – успокоил Капралов напрягшегося Влада, – переночуешь в одном из кабинетов на диване, а завтра посмотрим, упакуем тех гадов как миленьких!

– А жрать что я буду? Мышей прикажете ловить?

– Сейчас что-нибудь у дежурного стрельну. Он пошел к дежурному и принес увесистый бутерброд с колбасой и маслом. – На! Хотел, морда ненасытная, пополам резать. Обойдется, нажрал тут рожу… Ешь!

– Эх, зря затеяли всю эту галиматью! Прокурор ослеп, что ли?

– Что тут скажешь, Журавлев, придурок, ему в уши дует, нюх видите ли у него! Ладно ешь и ложись отдыхай, там видно будет!

Кто бы мог подумать, что это «видно будет» растянется на целых неимоверно долгих страшных, восемь с лишним месяцев…

До смерти четыре шага

Влада после «почётной» ночёвки в кабинете на диване со вкушением бутерброда, опять поместили в одиночную камеру, в которой он уже однажды переночевал. «Надо же, всё-таки обманул, мудило!», – подумал Влад о Капралове. Он обследовал шершавые закопченные стены, нары; в углу параша – нет, не похоже это на сон…

Через пару дней опять повезли в прокуратуру, оказалось – на очную ставку И надо же, с кем – с Богатырёвым! Привёл его и завёл в кабинет зам. начальника РОВД Сычёв. Богатырёв был с автоматом. Заряженным или нет, неизвестно. Он демонстративно направил на Влада автомат и гудел, что Влад приказывал ему кого-то убивать, затем стрелял в него самого, но не попал…

Полный цирк, но от такого цирка жуть берёт, если в грудь тебе целится из автомата вплотную матёрый враг. Но Влад на провокацию не поддался, Может быть, кто-то на месте Влада взял бы на себя, что он бомбил Хиросиму и Нагасаки, но не Влад.

«Пусть лучше, тварь, стреляет, с чего это я должен играть роль предателя в ихнем спектакле? Нет, у меня отец воевал против фашистов, и тут настоящий фашист целится мне в грудь…» Хорошо знакомый, даже бывший приятель, привёл на очную ставку эту мразь с автоматом. Это надо же, окончил высший юридический институт и такое… Был бы у в Влада адвокат, не допустил бы такое наглое попрание закона. Но, оказалось, что Владу было отказано в праве на защиту. Кристина искала адвоката, но в Приднестровье кто-то запретил всем адвокатам оказывать Владу юридическую помощь. Куда она только не обращалась, адвокаты хватали со стола какие-то бумаги и каждый, не глядя в глаза, поспешно говорил: «Я в отпуске. Всё, всё, ухожу, извините, до свидания!..»

Кристина тяжело переживала свалившуюся беду на её хрупкие плечи. За что, за что?

В поисках адвоката, уставшая, голодная она вспоминала, как Влад с каким-то упоением защищал Республику, ничего не боялся, и она его понимала, чем могла помогала. Старший следователь прокуратуры Журавлёв по ночам звонил и хриплым голосом спрашивал: – Ты ещё жива? Тебя ещё не прикончили?

В украинском городке Котовске один адвокат Шигаль Анатолий Анатолиевич согласился защищать Влада….

Начальство Влада и ухом не повело – считало, что коварный, хитрый, грамотный враг, т. е. Влад, нагло пробрался в святая святых – в военную контрразведку. Дни Влада были сочтены, его надо уничтожить, то бишь просто банально расстрелять… В Бендерах тоже арестовали приезжего комбата гвардейцев, правда сбежал гад! Сообщники они – кто же ещё! Приставили ему в тюрьме лестницу к забору, он и был таков. Нашли! А куда бы он делся? Правда совсем мёртвый и без кистей рук… Вот и в Дубоссарах надо парочку командиров «отпустить на волю»… Для равновесия.

– Братуха, ты что в камере делаешь!? – в кормушку заглядывал знакомый милиционер капитан Лёня Сидоренко.

– Я и сам не знаю, что здесь потерял!

– Вот что, собирайся, в баньке помоешься, а завтра, я тебя лично выпущу на волю, нечего тебе здесь на нарах валяться!

– Фока! – крикнул Лёня бомжу, жившему в одной из камер, – Топи баню, командир мыться будет! Бегом!

– Выходи, Влад, пойдём, во дворе свежим воздухом подышишь, пока это чучело баньку истопит.

Лёня открыл дверь камеры и вывел Влада во двор.

Влад присел на скамейку за стол беседки, стоящей посреди двора изолятора временного содержания для арестованных. Свежий воздух после смрада помещений подвала ИВС пьянил. Подошел Лёня.

– Вот что, начальник ругается, что я тебя выпустил, пойдём в бытовку, там посидишь, пока истопится баня.

В бытовке сидел боец Влада и курил, лицо у него было изрядно поцарапано, Влад спросил:

– Что, Иванов, опять с кем-то подрался?

– Да так, было дело, – махнул он рукой. – А ты, командир как сюда попал, за что?

– Не знаю сам толком, за что загребли, и дело шьют!

– Вот что, командир, бежать тебе надо, слышал я, в расход хотят тебя пустить!

– Некуда мне бежать, да и незачем, а в расход – так не за что! Посмотрим…

Иванов придвинулся поближе к окну: