Эдельвейсы для Любаши. Коричневый туман над Днестром

Двое гвардейцев, угрожая направленными автоматами на машину, в которой ехал Влад и доброволец Миша Почуев, разоружили Почуева (у Влада тогда была только граната в кармане, и его не обыскивали). Угрожая оружием, севшие на заднее сидение приказали ехать в штаб гвардейцев, якобы это приказ подполковника Маслова, начальника штаба. Когда приехали в штаб, оказалось, что начальник штаба изволит отдыхать. Мол, пусть катятся куда хотят. Вернули Почуеву автомат, с удивлением и страхом увидели в руке Влада гранату, что-то невнятно пробормотав, эти деятели поспешили уйти.

Но догадки давние со временем все больше и больше подтверждались – пословица права: «шила в мешке не утаишь». Доброволец А. уже после войны подошел к Владу и рассказал, как его напоили водкой и приказали расстрелять одного, якобы «предателя и диверсанта» – то есть Влада. В подвале штаба гвардии потом дали отбой, помешал Почуев… Попытка запустить выстрел гранатомета в окно здания ЖБИ, где в одном из кабинетов на втором этаже отдыхал Влад, не увенчалась успехом. Выстрел из гранатомета попал в откос окна, оглушив в очередной раз Влада. Из-за угла Дома пионеров два выстрела из пистолета (похоже системы «Макарова» в спину) мимо…

Две сотрудницы прокуратуры в городе распространяли грязные слухи о Дубоссарском ТСО и собирали жалобы от соседей на Влада. Дети так разрисовывали подъезд дома, в котором жили Влад и Кристина, что он стал похож на пещеру. Но жильцам это было «нормально» – пусть дети балуются. Не желая мириться с этим, Влад нашел способ заставить нерадивых родителей отремонтировать подъезд. Но они, эти «добрые» соседи, затаили зло и с удовольствием написали на Влада, что он чуть ли не ест в ночь по одному их ребенку. Оштрафованные браконьеры, а их около двух тысяч, чуть ли не в очереди стояли, чтобы сдать на Влада свои жалобы о том, как Влад по ним якобы стрелял и под пистолетом заставлял подписываться под протоколом… Эти дурачки надеялись, что прокуратура вернет им уплаченные штрафы. Из всей этой дребедени при кропотливой работе Журавлева было сшито около трех томов дела, которое грамотный адвокат мог разнести в пух и прах. Что и сделал адвокат Влада, Андрей Андреевич. Но тупость Журавлева и прокурора зашкаливала. Они показывали пальцем в потолок, закатывали глаза и шепотом говорили:

– Там не велели пока отпускать.

– А что толку ему сидеть, если этот парень с аналитическим мышлением может разоблачить еще какую-нибудь банду, вроде Богатыревской? Да за разоблачение банды Богатырева он должен не в камере сидеть… Эх Вы! И что скажете ему, когда, хотите Вы или не хотите, а придется выпускать?

– Скажем, чтобы сохранить ему жизнь, пришлось спрятать…

– От кого прятать? Вы и так перед ним по гроб жизни обязаны… Такого парня чуть не угробили!

– Ничего, целее будет!

– «Целее будет»! А знаете ли Вы, что ему надо лечиться? Вы же его после контузии арестовали и такое несете… Удивительно, как он до сих пор держится, после ваших расстрелов. Другой на его месте с ума сошел бы.

– Сойдет. Отправим лечиться! Сам знаешь куда! – прокурор и адвокат говорили «на ты». Они были однокурсниками учились в одном институте…

– Не понимаю я тебя, Петр Алексеевич. Что с тобой произошло?.. Да если бы в другой республике, то за такие вещи, ты сам сидел бы на месте Бушуева.

– И что ты мне предлагаешь? Да меня вместе с ботинками сожрут, если я отпущу Бушуева! Пойми, Андрюха, мы – военная прокуратура и делаем то, что прикажут там. Он показал пальцем в потолок.

– Уж не хотите ли Вы, чтобы я рассказал об этом деле за пределами Вашей непризнанной, кстати, Республики? По каким законам вы собираетесь его судить? Хотя, не дам я вам его судить. Не за что!

После этого разговора к Владу долго не пускали адвоката. Это был грамотный адвокат и всеми силами добивался освобождения Влада, но пока…

Хорошо, что хоть не застрелили, как собаку. Пришлось бы умереть с клеймом предателя. Расстрельная команда «дельфинов» оставила Влада в покое. Надолго ли? Его перевели в общую камеру, где сидел убийца трех человек. Он их застрелил одной очередью из автомата и сжег в машине. Это был еще молодой человек лет тридцати двух, отсидевший два срока. По нему не скажешь, что он какой-то злобный. Наоборот – рассудительный; чувствуется, что грамотный. Особенно – в знании Уголовного Кодекса. Постоянно жаловался, что чувствует запах жаренного человеческого мяса. Похоже, нанюхался вдоволь, пока горели его жертвы. Сильно боялся крыс, которые громыхали под нарами. Кстати, как потом оказалось, не крысы громыхали под нарами, а двое малолеток в соседней камере рыли подкоп для побега… А тут еще соседа по камере Влад припугнул, что крыса, прежде чем начнет грызть человеку пятку, своим хитрым укусом обезболивает и затем начинает спокойно грызть. Это Игоря, так звали соседа, сильно озадачило и напугало, и теперь его ноги были завернуты целлофаном и постоянно плотно укутаны бушлатом.