EDEN

— Если ты расскажешь хоть одной живой душе о том, что узнал сегодня, — шепчет Люциус, не отрывая от меня взгляда, — тогда, конечно же, твое желание исполнится. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как я буду мертв, возможно, даже сам Темный Лорд прикончит меня, — он глубоко вздыхает, его глаза темнеют. — Но то же самое случится и с твоей подружкой-грязнокровкой. Не я один окажусь виноват. Даже магглы, ставшие жертвами насилия со стороны Пожирателей Смерти, не остаются в живых.

И я знаю, что на этот раз он не лжет. Знаю, потому что Долохов рассказал мне перед смертью, как однажды Люциус убил женщину-магглу, беременную от Августа Руквуда, прежде чем она смогла подарить жизнь очередному полукровке.

В глазах Рона плещется дикий страх.

— Они не станут…

— Именно, — твердо обрывает его Люциус. — И они ни секунды не станут колебаться. Мы оба будем мертвы, — он криво усмехается. — Это абсолютно точно.

На меня словно снисходит озарение: все это так… опасно. Одному Богу известно, что будет, если нас раскроют…

Хотя нет, я все же знаю, что будет, — мы умрем. Люциус прав: мы — покойники.

Надо прекратить это. Даже если Рон решит молчать, это не может оставаться в тайне вечно, и нужно покончить с этим сейчас.

Всё. Я приняла решение. Все закончится сегодня, так или иначе.

Кажется, проходит вечность, прежде чем Люциус с каменным лицом вновь поворачивается к Рону.

Но в его голосе я слышу едва различимые нотки настойчивости и полного отчаяния.

— Так как, Уизли? — шепчет он. — Отомстишь мне и навлечешь смерть на свою драгоценную грязнокровку или сохранишь наши… этот секрет… ради нас?

Рон смотрит на меня обвиняющим взглядом, что неудивительно: ведь я предала его самым худшим образом из всех, а теперь еще и набралась наглости просить его о помощи.

Но… мне нужна его помощь. Если он нам не поможет, тогда нам обоим придет конец.

Смотрю на Рона, а в голове вертится лишь одно-единственное слово, но у меня не хватает смелости произнести его…

Пожалуйста.

Он выглядит так, словно каждое движение дается ему с немыслимым трудом, но утвердительно кивает.

— Я буду молчать, — бросает он.

У меня будто гора с плеч упала, и я уже почти было улыбаюсь, но сдерживаю порыв, вознося благодарственную молитву Господу, пока вдруг не вспоминаю, что я больше не верю в Бога.

Прости, я же больше не верю в тебя. Я забыла.

Открываю глаза, стараясь дышать размеренно. Рон смотрит на меня, и в его глазах застыли слезы, а затем он поворачивается к Люциусу.

— Но я сделаю это ради нее, — шепчет он. — Знай, настанет день, когда все это закончится, и я убью тебя, Малфой. Клянусь.

Люциус выдыхает с явным облегчением, но это слышу только я.

— Как скажешь, Уизли, — он направляется к двери. — А теперь идем: надо вернуть тебя в твою комнату. Беллатрикс и Эйвери скоро придут с проверкой, и если тебя там не окажется, это вызовет ненужные подозрения.

Рон с вызовом смотрит на него.

— А с чего я должен тебя слушаться? На случай если ты забыл, напоминаю — ты мне кое-чем обязан, Малфой…

Развернувшись, Люциус направляет палочку на Рона.

— Понимаю, у тебя нет никакого желания подчиняться моим приказам, — он хватает Рона за руку. — Поэтому я не оставляю тебе выбора. Если твои надзиратели увидят, что твоя комната пуста, они пойдут искать тебя, а мне бы не хотелось, чтобы они обнаружили тебя здесь.

Он вытаскивает из кармана порт-ключ и поворачивается ко мне.

Его лицо — закрытая каменная маска. Как знать, может, ему плевать на все, что случилось.

Ну, и хорошо. Так мне будет легче порвать с ним…

Но как? Как это сделать? Смогу ли я?

Я должна…

— Жди моего возвращения, грязнокровка, — бесцветным голосом бросает он.

И я вижу, как глаза Рона расширяются от страха, когда до него доходит: Люциус вернется сюда, ко мне…

А затем они оба исчезают.

Глава 34. Неискупимые вещи

О роза, ты больна!

Во мраке ночи бурной

Разведал червь тайник

Любви твоей пурпурной.

И он туда проник,

Незримый, ненасытный,

И жизнь твою сгубил

Своей любовью скрытной.

Уильям Блейк, Больная роза (пер. — В. А. Потаповой)

Ты не сбежишь от меня. Будь я проклят, если дам тебе уйти. Никогда, слышишь, никогда тебе не уйти от меня.

Эти слова… слова из прошлого. Они до сих пор преследуют меня в кошмарах.

Я смутно помню события того вечера, но эти слова прочно врезались мне в память. В его голосе — жестком, с нотками злости и отчаяния, — ясно читалось: он не оставит меня в покое. Он был уверен в этом тогда и не отступится теперь, даже если и сам не до конца понимает причин своего поведения.

И он не станет разрывать наши отношения только из-за того, что о них узнал Рон. Это факт. Он уверен: Рон унесет нашу тайну с собой в могилу, потому что я ему небезразлична и ради меня он будет молчать.

Что ж, выходит, это ложится на мои плечи.

Но как? Как… разве я смогу отказаться от него?

Да он и не позволит мне, ведь так?