Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы

Сгорая от нетерпения, я открыл сундук. Внутри он был поделен на многочисленные отсеки, однако ни в одном из них мне не удалось обнаружить ничего примечательного. Разнообразные причудливые инструменты и незаконченные поделки – вот и все, что я там увидел.

Обманутый в своих ожиданиях, я аккуратно положил вещи на место. Затем попытался закрыть сундук, но механизм, который приподнял крышку, опускать ее никак не хотел. Все мои старания были тщетны. Прилагая усилия, прямо пропорциональные сопротивлению механизма, я сломал пружину. Благодаря этому крышка закрылась, но мне не хватило изобретательности, чтобы вправить болт и восстановить крепление.

Судя по всему, Клитеро предусмотрел не только возможность досмотра его вещей, но и то, что сей неприглядный факт попробуют утаить. Меня охватило смятение. Я посягнул на чужую тайну в надежде, что в отсутствие свидетелей об этом никто не узнает. А теперь уже ничего не скрыть. Если Клитеро вернется когда-нибудь за своими вещами, мне не избежать его упреков, ибо он непременно заметит поломку. Инглфилд также осудит меня, тем более что сам он отказался пойти на этот неблаговидный поступок, и мои неправомочные, тайные действия будут выглядеть в его глазах вдвойне отвратительными.

Но теперь уже ничего нельзя исправить. Дабы подозрение не пало на невиновных, придется покаяться Инглфилду в моем проступке.

Тем временем все в доме погрузились в глубокий сон, и я поспешил к вязу, чтобы осуществить свой первоначальный план. Луна ослепительно сияла, однако я надеялся, что никого не встречу в столь поздний час на обычно безлюдной дороге. Комната моя располагалась во флигеле, над кухней, в которую вела небольшая лестница, а с жилыми помещениями основного дома флигель соединялся посредством галереи. Я погасил свечу и оставил на кухне, рассчитывая по возвращении зажечь ее от углей, еще не погасших в камине.

Добравшись до места, я стал лихорадочно копать землю, в душе почти не веря в успех этой затеи. Сломанный сундук никак не выходил у меня из головы, я чувствовал себя обескураженным, расстроенным и подавленным. К тому же поначалу не происходило ничего, что могло бы подбодрить и обнадежить меня. Но я продолжал копать, ибо состояние дерна наводило на мысль, что кто-то здесь побывал. Как только начинала брезжить надежда, оказывалось, что мне попался очередной камень. Я уже почти не чаял что-либо отыскать здесь. И тут лопата на что-то наткнулась, раздался странный звук. Я извлек драгоценную находку и обнаружил, что это деревянная шкатулка ручной работы и что ее можно открыть. Несомненно, шкатулка была как-то связана с судьбой Клитеро. Наскоро забросав яму, я поторопился к дому, чтобы изучить свой трофей. С дороги открывался вид на долину, окаймленную с одной стороны цепью скалистых гор, которая служила естественной границей между владениями Инглфилда и расположенной на самом крайнем западе Норуолкской заставой. Дверь, ведущая в кухню, оттуда была не видна; только когда я завернул за угол дома, она оказалась в поле моего зрения. И я сразу же заметил выходящего из нее человека. Это чрезвычайно удивило меня. Я вжался в стену, чтобы не быть обнаруженным. Едва лишь незнакомец ступил на освещенное луной место, я мгновенно узнал в нем Клитеро. Он быстрыми шагами пересек поле и скоро исчез из виду.

Его появление было таинственно и необъяснимо. Зачем он наведался сюда, я не представлял. Огорчило ли меня то, что мне не удалось пока с ним поговорить? Ведь теперь придется объяснять ему, почему сломано его хранилище личных вещей. Радоваться мне или плакать по поводу несостоявшейся встречи?

Впрочем, эти мысли не отвлекли меня от выкопанной под вязом шкатулки. Я зажег свечу от углей и направился в комнату. Первое, что привлекло мое внимание, был разобранный на двадцать фрагментов и выброшенный в печь сундук Клитеро, который я оставил на низком столике в дальнем углу.

Вывод напрашивался только один: Клитеро побывал здесь и, обнаружив, что кто-то покусился на его скарб, в порыве негодования уничтожил собственную работу. Хорошо еще, что он не застал меня на месте преступления – в этом случае мне было бы несдобровать от его праведной ярости.

Я заставил себя не думать об этом и сосредоточился на своей находке. Механизм шкатулки оказался столь же мудреным, как и у сундука. Но в данном случае у меня не было причин скрывать следы моего вмешательства и обращаться с изделием Клитеро бережно. Отчасти обнадеженный тем, что не понес худшего наказания за неподобающий поступок, я воспылал к содержимому шкатулки еще большим любопытством, чем к пожиткам, хранившимся в сундуке. Положив шкатулку на пол, я расколотил ее на части ударами каблука.

Среди обломков что-то было. Поднеся это «что-то» к свече, я развернул многочисленные обертки, и моему взору предстала книга. Ничто не смогло бы в такой степени заинтересовать меня. Но еще больший восторг я испытал, когда обнаружил, что держу в руках оригинальную рукопись. Я запер дверь, расположил поудобнее свечу и погрузился в чтение.