Едят ли покойники торты с клубникой?

– Купим вам на день рождения торт! – Он таращится на нее, будто ничего бредовее не слышал. – Что такое? День рождения есть день рождения! Давай что-нибудь выберем и возьмем с собой.

– Я не голоден. – Петер поджимает губы.

– При чем тут голод? – Что за глупости он несет! Да еще кривится так, будто она пригрозила накормить его рыбьим жиром! – Ну же, доверься мне! Ничего с тобой не случится. У них лучшие торты в городе.

Наконец он поднимается за ней по ступенькам в кондитерскую. Магазин старый и вычурный: столы с витыми ножками, витрина с пирогами и тортами, украшенная тонкой золотой планкой. Можно подумать, еще Карл Фридрих Фоглер пил здесь кофе. И пахнет просто божественно: сахаром, корицей и шоколадом.

Эмма и Петер стоят у витрины. Выбор сделать нелегко. Эмма указывает на клубничный торт. С ванильным кремом и взбитыми сливками. Чего еще желать? А Петер все стоит и вертит головой.

«Наверное, размышляет, – думает Эмма, – хотя вид у него при этом как у круглого идиота».

– Эй! – Она легонько пихает его локтем в бок. – Давай выбирай! Здесь все супервкусно. Это моя любимая кондитерская.

Продавщица с лопаткой для торта в руках опирается на прилавок, потихоньку начиная терять терпение. Петер молча на что-то показывает.

– Вот этот? – Продавщица касается лопаткой орехового торта.

Петер мотает головой. Лопатка перемещается дальше, и продавщица вопросительно вскидывает бровь. Петер снова качает головой. Это повторяется еще дважды, пока лопатка наконец не добирается до лимонного торта. Петер кивает и тут же отворачивается. Ох и нерешительный!

– Подожди, – говорит Эмма, – еще один кусок. Что любил твой брат?

– Ну, это легко, – усмехается Петер. – Мартин был тот еще сладкоежка. Но больше всего он любил шоколадные трюфели!

– Значит, еще кусок шоколадного торта с трюфелями! – с облегчением заказывает Эмма. Она уж боялась проторчать здесь до следующего дня рождения Петера. Она покупает еще колу, сок, одноразовые картонные тарелки и пластмассовые вилки. Надо будет при случае попросить побольше денег на карманные расходы. – Так, теперь можно приступать.

– К чему?

– К марафону! – Эмма качает головой. – Не задавай дурацких вопросов.

Петер обиженно на нее смотрит. Надо же, какая мимоза! Эмма решительно шагает впереди, Петер за ней. Он не говорит ни слова, когда они поворачивают на кладбище. Немного погодя они снова стоят у могилы Мартина.

– И что теперь? – спрашивает Петер.

– Теперь мы будем есть ваш праздничный торт. Ты, я и Мартин.

– Мартин?

– Конечно! Почему бы и нет?

– Потому что он умер.

– Да что ты говоришь!

– Ты и правда странная.

– Вот как?

– В школе о тебе тоже всякое болтают. – Он косится на нее.

– Я знаю! Ну и что? – нарочито безразличным тоном отвечает Эмма.

– И ничего. – Петер глубже засовывает руки в карманы. – В этом есть доля правды? – спрашивает он тихо, едва слышно – будто невзначай.

– В чем?

– В слухах.

– А что именно обо мне говорят? – Эмма, конечно, прекрасно знает, какими прозвищами ее обзывают и о чем сплетничают в коридорах. Но кого это волнует? Пусть Петер повторит! Она хочет посмотреть, станет ли ему неловко.

– Что ты сумасшедшая, разговариваешь с покойниками и все такое. – На этот раз он не отводит взгляд – только пожимает плечами.

– Не думаю, что я сумасшедшая. А ты?

– А я-то почему?

– Ты каждый день сидишь у могилы. Это ненормально. По крайней мере, люди так думают. Смотри, а то в школе скоро начнут говорить о тебе.

– Может быть, но… – Он смотрит на свои пыльные ботинки. – …Это правда? Ты разговариваешь с покойниками?

– А ты как думаешь? – Эмма выпрямляется в полный рост, расправляет плечи, выпячивает подбородок.

– Понятия не имею. Разговариваешь?

– Нет, – без раздумий отвечает Эмма. Какое ему дело, разговаривает она с кем-то или нет.

– Все может быть! Ведь ты сейчас собираешься есть с покойником торт.

– Это вовсе не сумасшествие, – возражает Эмма.

– Ну, я не знаю.

– Тебе о чем-нибудь говорит Los Días de Los Muertos?

– Никогда не слышал.

– Дни мертвых. В Мексике люди считают, что первого и второго ноября покойные навещают свои семьи. Поэтому везде раскладывают ярко-оранжевые цветки календулы, чтобы умершие отыскали дорогу домой. За несколько дней до праздника люди украшают дома и готовят еду. Понимаешь?

– Не очень.

– Они готовят для мертвых! Вся страна празднует. Делают скелеты из папье-маше и черепа из сахарной глазури или шоколада. Там покойные по-прежнему остаются членами семьи. Они не перестают ими быть только потому, что умерли.

Непохоже, что Петер понял хоть слово из того, что сказала Эмма. Наоборот!

Эмма вздыхает. Ну что тут непонятного?

– Там ведь не все поголовно сумасшедшие. Так что сядь и поешь с братом! Чисто символически, понимаешь? Ведь это хороший обычай, правда?

– Ну, раз ты так считаешь… – Петер все еще смотрит скептически.