Единородное Слово. Опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка

Русский народно-церковный месяцеслов, век за веком дополняемый и расширяемый христианскими представлениями, основан на дохристианском правоверии, которое, по недостатку добросовестно изученных материальных и письменных свидетельств, порой буквально не замечаемых исследователями, а главное – по изъяну духовной памяти, принято считать «грубым» неоформившимся язычеством. Но, вопреки этому приговору, какой непостижимый дар любви ко всему живому и ощущение целостности мира стоят за несколькими строками древней обрядовой песни:

Благослови, Троица,
Богородица,
Нам в лес пойти,
Нам венки завивати,
Ай дидо, ай ладо,
Нам венки завивати
И цветы соривати… /36/.

Воистину: «Небо престол Мой, и земля подножие ног Моих…» /Деян 7:49/.

От древней русской веры, послужившей основою христианству, остались лишь обрывки молитв и обрядовых песен, сторонние свидетельства о местах мольбищ (священные рощи, дубы, красные горки) да искаженные временем (и противниками русских и их веры) представления о радостных общенародных религиозных обрядах и праздниках, являвших собой, очевидно, коллективную память о древнем правоверии.

Связанная с самой жизнью, природой, бытом и ладом издревле земледельческого народа, эта виноградная лоза питала православное христианство на протяжении еще двух тысяч лет. Будучи основаны на первознании о целостности мира, о взаимосвязи «всего со всем», эти массовые обряды, всегда поэтические, радостные, жизнеутверждающие, приняв в себя обновившее дух христианство, с одной стороны, формировали духовно и физически здоровую нацию, с другой – служили христианскому вероучению, не давая ему изолироваться от народа, усохнуть, уйти в книжность и обрядность, предназначенную для узкого круга служителей церкви.

Как узнать теперь, не о нас ли и не о вере ли нашей сказал Господь: «…дщери иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших <…> Ибо если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?» /Лк 23:28, 31/.

Даже на протяжении писаной истории России трудно не заметить, что, полнокровное еще в начале тысячелетия, христианство замирало по мере того, как искоренялись из жизни народа древлеправоверные обычаи и обряды. К началу XX в. все наши «языческие» Коляда, Купала, Масленица и др. под давлением атеизма и при все более замыкающейся в себе церкви окончательно растеряли сокровенный религиозный смысл. Но и сама русская церковь утратила свое могущественное пастырство. И грянул судный 1917-й…

5

Есть великая тайна в том, что единственный, по церковным преданиям, прижизненный образ Богородицы, писанный евангелистом Лукой, сохраняется в России. Или сохраняет Россию…

Скорбен лик этой русской святыни – Богоматери Владимирской.

Скорбен и путь росов. Начиная с заповеданных народной памятью устных преданий и поныне длится этот великий крестный путь.

«Русскому народу пришлось воевать без конца: уже с 1055 по 1462 год историки насчитывают 245 известий о нашествиях на Русь и внешних столкновениях. С 1240-го по 1462-й почти ни единого года не обходилось без войны. Из 537-ми лет, прошедших со времени Куликовской битвы до момента окончания Первой мировой войны, Россия провела в боях 334 года» /37/. «Быть или не быть?» – этот вопрос, никогда не возникавший столь остро ни перед одним из западных государств, грозно и неотвратимо стоит перед Россией на протяжении всей истории ее существования.

Ни один народ в истории не выдержал подобных испытаний.

Митрополит Иоанн провидел, что «ключ к пониманию русской жизни лежит в области религиозной» /38/. Отсюда ясна эзотерическая цель непрекращающихся на протяжении многих столетий нападок на Русь: попытка обезглавить и уничтожить древлеправославный народ, искоренить самое память о древнем правоверии как основе христианства. Неслучайно заложниками всех военных и социальных конфликтов в первую голову становились духовенство и русская знать (т. е. «те, кто знают», помнят или, по причине древности рода, могут знать или помнить истинную историю росов). Ныне искоренено даже само понятие знать.

Но «два убо Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не быти», – предрек старец псковского Спасо-Елеазарова монастыря Филофей /39/.

В переломную для России годину, 2/15 марта 1917 г., явила Себя нашему народу икона Богоматери «Державная». «И Владычица пришла в уготованный Ей всей русской историей “Дом Богородицы” <…> и приняла на Себя преемство власти державы Российской…» /40/.