Единственная для Барса

Еще вчера Кирилл даже не задумывался о возможности стать отцом, его человеческий рассудок до сих пор не мог осознать всю важность этой нежданной новости. Но Зверем правил инстинкт. Для него крошечная жизнь, только-только зародившаяся в Лике, была уже свершившимся фактом. Чудом. И сейчас, глядя на нее, он невольно пытался отыскать в ней признаки этого чуда.

От него не укрылось, с каким ужасом она смотрела на ирбиса, когда тот приблизился к ней.

Она боялась. Его пара боялась его! Мать его будущего ребенка задрожала от страха, когда он попытался к ней прикоснуться. Могло ли быть что-то ужаснее для него?

Лика потрясенно молчала, а он беззвучно молился, чтобы она опять не сбежала.

Но вот она судорожно вздохнула и посмотрела поверх его плеча на дорогу, туда, где лежали останки офицера Райта.

Кирилл обернулся вслед за ее взглядом.

Райт лежал на боку, его плечи и грудь были залиты кровью. Кровь черной лужей растеклась по асфальту. Голова несостоявшегося насильника откатилась на пару шагов, и теперь ее остекленевшие глаза смотрели прямо на Лику.

Осознание истины подкатило к девушке вместе с дурманом. Ее чуть не изнасиловали — это факт. Кирилл обернулся в ирбиса и загрыз насильника — тоже факт. Насильник был офицером с базы, которого она знала.

Это стало последней каплей.

Лика закрыла глаза, позволяя спасительной тьме окутать сознание.

* * *

Она очнулась от мужских голосов и ощущения легкой качки.

Открыла глаза.

Над головой висел низкий потолок, отделанный дубовой вагонкой, и мягко светила длинная люминесцентная лампа.

Где она? Что с ней?

Перед глазами все еще стоял легкий туман, мысли спутались в бессвязный комок, из которого то и дело вылетали обрывочные картинки.

Лика с трудом поняла, что лежит на больничной кровати, подключенная к капельнице и кардиографу. Кто-то даже одел ее в нечто, похожее на пижаму — свободные штаны и рубашку с широким воротом, которые были ей великоваты.

Но помещение, в котором она оказалась, вряд ли можно было назвать больничным. Скорее всего — лазарет.

Девушка неловко приподнялась на локте. Осмотрела видимое пространство.

Небольшое квадратное помещение было обито панелями, а с противоположной стены смотрели два круглых иллюминатора, за которыми тихо плескались волны и светила луна.

Волны? Откуда здесь волны?

И в этот момент до нее вновь донеслись голоса.

Где-то над головой ругались мужчины. Одним из них был Кирилл — Лика не могла не узнать его голос, отдавшийся в сердце болью предательства. А вот второй… Голос второго напомнил ей телефонную запись, о которой хотелось забыть и не вспоминать.

Это был Антуан Андрулеску, глава резервации Химнесс и по совместительству ее отец.

Лику охватила тревога.

В памяти всплыли обрывки последних событий. Ее глупый побег из дома, бесцельное блуждание по городу, встреча с Эдом…

Она вспомнила, как офицер пытался ее изнасиловать, и как на него напал ирбис… А то, что потом этот зверюга полз к ней на брюхе, едва не виляя хвостом, и превратился в Кирилла… это просто галлюцинация, навеянная нервным стрессом.

Или не галлюцинация?

Сквозь стены долетали только обрывки фраз, но среди них Лика услышала свое имя, и это заставило ее невольно прислушаться.

Стромов и Андрулеску говорили о ней.

— Я должен сказать тебе спасибо за то, что спас мою дочь, — в голосе Андрулеску сквозила явная неохота признавать чужие заслуги. — Врач сказал, Анжелика не пострадала.

— Лика. — А это уже Кирилл. Хмурый и настороженный. Лика почувствовала его состояние так, будто сама стояла с ним рядом.

— Что — «Лика»?

— Она не любит свое полное имя.

Девушка удивилась. Откуда он знает? Ведь она ему не говорила об этом! Но действительно, она всегда считала свое полное имя вычурным, старомодным и старалась поменьше его использовать.

Неужели он просто почувствовал это?

— Да? — судя по тону, ее отец тоже был удивлен. — А мне нравится. Анжелика — ангел. Вестник света в нашем царстве тьмы. Хм… У ее матери была неплохая фантазия.

— А что насчет того офицера?

— Забудь о нем. Мои люди подчистили все следы.

— Надеюсь.

— Боишься, что улики выведут на тебя? Не стоит. Мои ребята знают свое дело, как и я. Кстати, в ране трупа нашли несколько белых шерстинок. Думаю, тебе не нужно объяснять, кому они принадлежат?

Повисла тяжелая пауза. Лика напрягла слух, ловя каждый звук, каждый шелест. Но оба мужчины молчали. Наконец Кир тяжело произнес:

— А я тебя недооценил.

— Как и я тебя. Так что мы квиты. Я даже представить не мог, что ты перепишешь акции Химнесса на Анжелику. Но с чего ты взял, что это сойдет тебе с рук?

— В тот момент я об этом не думал.

— Конечно, не думал. Даже не сомневаюсь. Ты просто хотел унизить меня. Разве не так? И что же мне с тобой делать? Не боишься, что я отправлю тебя на корм рыбам, вместе с твоим дружком?

— Бориса только не трогай. Он здесь ни при чем.

— Неужели? А у меня другая информация. Разве Борис Павлович не прибыл сюда, чтобы отыскать своего без вести пропавшего родителя?

— Сейчас ты скажешь, что тебе ничего о нем не известно?