Единственная для Буйного (СИ)

Я присаживаюсь возле неё на корточки, в глаза заглядываю. Врать плохо. Ужасно. Непозволительно. Но сейчас это необходимо. Для её безопасности. Нервной системы. Я делаю над собой усилие, растягиваю губы в улыбке.

— Это игра, Катюш, — произношу тихонько. Голос не дрожит, но ей не нужно знать, сколько усилий я для этого приложила.

— Какая игра? — Малышка смотрит в мои глаза таким наивным взглядом, готова поверить каждому моему слову.

— Для взрослых. У дяди Эмира взрослые игры. Приехал его друг и решил с ним поиграть.

— П-правда? — Катюша начинает дрожать чуть меньше.

— Конечно, просто эта игра на детей не рассчитана, поэтому Иван сейчас проверит, чтобы мы не попали в эту игру и не нарушили правила. Чтобы дядя Эмир ни в коем случае не проиграл, да?

Катюша кивает.

— Дядя Эмир не может проиграть.

Конечно, не может, иначе я не знаю, что будет с нами. Что будет со мной. Лишь от одной мысли, что он там остался и опасности, мне броситься хочется к нему. Чем-то помочь.

А дальше происходит страшное. Свистящие выстрелы раз за разом. Визги. Сигнал тревоги. Я прижимаю сестру ближе. Дверь распахивается, Иван с перепуганными глазами появляется на пороге. Ощупывает каждую из нас взглядом, как будто проверяет целые мы или нет.

— Пошли, — кивает в сторону распахнутой двери.

Я беру сестру, мы идём. Когда проходим мимо Ивана, он сжимает мою руку, притягивает к себе, так, чтобы на ухо сказать.

— Идёте быстро, сестре прикрывайте уши. Мы должны успеть сесть в бронированный автомобиль. Всё очень опасно, так что мне важно, чтобы вы себя контролировали и действовали быстро.

Я лишь согласно киваю. Быстро. Автомобиль. Бронированный. Господи, прошу тебя, сохрани нас всех.

Мы идём очень быстро. Я закрываю сестре уши. Сама вся дрожу до ужаса, ноги немеют, но я продолжаю ими перебирать. Сердце выпрыгивает из груди.

Мы снова сбегаем вниз по лестнице. Улица. Чёрный внедорожник. Снова свистящие звуки. Мы уже успеваем добежать до машины. Катюша быстро запрыгивает в салон, как я слышу снова свистящий звук. Совсем рядом. Перевожу взгляд на Ивана. До конца не понимаю. Он бледнеет. Хватается за руку, а после я вижу, как на белой рубашке появляется красное пятно. Его ранили?! Ранили?! Иван облокачивается на машину, стискивает зубы. Я же быстро закрываю дверцу машины, чтобы Катюша ничего не слышала.

— Твою мать! — Цежу сквозь зубы.

— В машину! Садитесь…

Я быстро снимаю пояс со своего пальто, перевязываю руку охранника чуть выше раны, так, чтобы остановить кровотечение.

— В машину! — Рычит, и сам прижимая к себе руку, идёт к водительскому сидению.

Я вся дрожу, мои ладони в крови, когда оказываюсь в салоне, прячу руки, чтобы сестра не увидела.

Иван заводит машину, шипит, я же впиваюсь в него взглядом. Он точно сможет вести? Не отключится?

Машина срывается с места. Я слышу какой-то шум, как будто из рации и только сейчас обращаю внимание, что в машине и правда есть рация.

— Приём, Иван, приём.

— На связи.

— Хозяин, он всё… — И дальше связь прерывается.

— Плохо слышу.

— Здесь полный пиздец, хозяин всё…

Я чувствую, как сердце биться перестаёт. Просто замирает, в ушах звенит. Что значит всё? Эмир всё? Эмира убили?!

Глава 32

Вместо крови — яд течет. Несется, отравляя меня. Можно умереть, но остаться живой? Кажется, что именно это со мной происходит.

Эмир не может "всё". Он права не имеет! Я же без него… А как я без него? Недавно я сбежать хотела. А теперь мне хочется развернуться, помчаться обратно. Увидеть его, узнать. И плевать, насколько это опасно. Но я не могу. Не могу, да. Рядом со мной Катюша, испуганная и уставшая. Я должна позаботиться о ней. Должна, чего бы это ни стоило. Но собраться так сложно…

— Злат! — Дергает сестра за руку. — Злата, а он плохое слово сказал!

Звуки доносятся сквозь толщу воды. Сливаются в назойливый неразборчивый звук. Взгляд упирается в одну точку. Всё мутное. Пелена слёз застилает, рыдания душат. Я прижимаю ладонь к щеке, понимая, что слёз нет. Но меня трясет. Мелкая дрожь проходит разрядами по телу, увеличивая силу каждый раз.

— Бляха, — ругается Иван, оборачиваясь на меня. — Плохо? Задело? Что?! Говори, твою мать! Тебя подстрелили?

Разве что в сердце. Прямым попаданием, на вылет. В ошметки превращая все органы. Я же люблю его! Люблю, действительно люблю. Я бы сказала прямо и открыто, не боясь ничего. Если бы только могла.

— Иван, — с шипением прорывается голос другого охранника. — Слышишь? Езжайте в "черный квадрат", ясно? Там ждёте. Охрана…

— Да знаю я, — огрызается мужчина. — Отвечаю за них шкурой и всё такое. Ты лучше скажи, что у вас там. И врача надо. Ранили меня, а Злата…

— В порядке. — Киваю я. Не в порядке, ни разу. У меня взрывы в голове. Агония. Но я заставляю себя говорить.

— Кранты всем, — слышится ответ. — Резня была. Буйный всех положил.

— Он в порядке?! — Я вскрикиваю, с надеждой хватаюсь за переднее сидение. Едва не переваливаюсь вперед, надеясь услышать хоть что-то. Пожалуйста, Боже. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. Я что угодно готова отдать за то, чтобы мужчина оказался в порядке. Надежда разгорается во мне огнем, обжигает.