Единственная для Буйного (СИ)

— Эмир, — всхлипываю, когда он срывается на быстрые толчки. Вбивается в меня. Влажные шлепки бьют по ушам. — Да! Боже, да! Я… Да! — Давай, Злата, кончи для меня.

Моё имя из его губ… Как заклинание. Как самый нерушимый приказ. И я поддаюсь. Взрываюсь миллионами искорок. Кричу в губы мужчины, дрожу от его прикосновений. Сжимаюсь, пока оргазм пульсирует между ног.

— Блядь. — Эмир рычит.

Я чувствую, как его член будто увеличивается во мне. Дёргается, выплёскивая сперму внутрь.

Я падаю на смятые простыни, не могу прийти в себя. Будто вспоминаю, что такое жить. Надо ли? В моей эйфории так хорошо. Каждой клеточкой дрожу.

— Эмир, — тяну недовольно, когда чувствую запах табака. — Не кури тут.

— Гляди, кукла, как быстро перестроилась, — мужчина закатывает глаза. — Только что было "Эмир, да-да", — передразнивает, — а уже запреты ставишь.

— Тут душно и мало воздуха. И… Окно открой. Пожалуйста. — Я лащусь к мужчине, пусть мне и не нравится запах. Строю глазки, встречаюсь с его тёмными омутами. Жду какой-то новой грубости. Инстинктивно сжимаюсь, помня, что хорошо нам долго не бывает. Но Эмир встаёт, хоть и матерится. Действительно идёт к окну, прислушиваясь к моей просьбе.

Я сажусь, наблюдая за ним. Изучаю его мышцы, словно не знаю. Не могу справиться с тем, как горит в груди. А слова режут горло.

— Чё, кукла? — Стряхивает пепел. — Сильно не лыбься. Разовая акция.

Я киваю. Боюсь, что сейчас признаюсь в чувствах, а они лишними будут. Вместо этого сбегаю в душ.

У нас на сон очень мало времени. Ранним утром надо выезжать. А Буйный… Он не сразу позволяет мне заснуть. Доказывает ещё раз, что он "да-да".

А утром я мечусь по номеру, жутко невыспавшаяся. Закидываю всё в сумку, бужу сестру. Буйный со смехом за этим наблюдает. Хорошо, что хоть у него настроение хорошее. Потому что мне убивать хочется. Бесит всё, когда я не выспалась.

— А когда я в школу вернусь? — Катюша активничает, бьёт по нервам. — Или больше не пойду? Класс! Эмир, а можно мне не ходить в школу?

— Нельзя! — Возражаю, утягивая сестру к лифту. — У тебя были выходные из-за всего случившегося. Но как мы вернёмся в город, ты будешь дальше ходить.

— А дома нельзя? Я дома буду.

— Нельзя.

— Эмир?

Я едва не задыхаюсь. Катюша смотрит на мужчину, пытаясь с ним договориться. Внутри стягивает иррациональной ревностью. Раньше сестра меня слушалась, а теперь себе нового соучастника нашла. Я понимаю, что это глупо. Она ребёнок, ей интересны новые люди. Но я не хочу, чтобы Катюша мои решения игнорировала.

Я сверлю взглядом Буйного. Пусть только попробует…

— Кать, — цокает мужчина. — Учёба важна. От звонка до звонка. А после — посмотришь уже. Слушай сестру, она плохого не посоветует. И… Слушаешь её.

— Повышает голос, заставляя нас с Катюшей вздрогнуть. Не понимаю в чём причина, кручу головой.

Мы как раз вышли в холл отеля, и Буйного будто подменили. Напряжённый, а его охрана тянется за оружием.

— Злата, — не смотрит на меня. — Забираешь сестру и идёшь с Иваном, усекла?

— Что происходит?

— Усекла?!

Я успеваю кивнуть, а после слышу выстрелы.

Вздрагиваю всем телом. Выстрел громкий. Свистящий. Чувствую, как кожа покрывается липким потом. В ушах звенит.

Замираю на несколько секунд. Ноги как будто в пол врастают. Полнейшая растерянность охватывает. Берет в плен. Но только на несколько секунд. На больше я не разрешаю. Потому что я не одна. Потому что больше не отвечаю только за себя.

Тяну к себе Катюшу. Прижимаю. Втискиваю в себя. Накрываю ладошками её уши. То, что всё очень плохо, понимаю по внешнему виду Буйного. По тому, как сосредоточено он смотрит в одну точку, стискивает челюсти. Что-то кричит, но меня оглушило от выстрела. Я не слышу.

Кто это может быть? В нас стреляли? Господи.

Я резко разворачиваюсь, утягиваю за собой сестру. Малышка цепляется ногами, чуть не падает. Но послушно идет, куда веду.

Моя ладонь с её ушка на личико соскальзывает, и я чувствую мокрые дорожки от слёз. Моя маленькая. Всё будет хорошо. Не переживай. Эмир со всем справится. Он не даст нас в обиду. Тот, кто решился на такое, просто сумасшедший, Буйный же с землёй сровняет. Особенно сейчас, когда с нами ребёнок был.

— Направо, — голос Ивана позади нас звучит громко. Он напряжён. Значит, всё действительно плохо.

Толкаю дверь, мы оказываемся на лестнице. Это пожарный выход. По вывескам и надписям понимаю.

— На два пролёта вниз. — Новый приказ.

Мы все выполняем. Спускаемся. Я сжимаю ручку сестры. Всячески даю понять, что я рядом. Внутри всё колотит. Мысли разрывают на части. Волнение за Эмира. Я ужасно переживаю. Кто это? Кто решился?

— Стойте, — резкий приказ, мы с Катюшей как вкопанные останавливаемся. — Я всё проверю, стойте на месте. Сейчас ещё Олег подойдёт, чтобы один впереди шёл, другой прикрывал сзади.

Иван уходит, оставляет нас вдвоём. Я вся дрожу от страха, но стараюсь хоть как-то держаться. Чем больше напугана я — тем больше напугана сестра. А я сейчас должна её убедить в том, что всё хорошо.

— Злата, что это было? — Катюша вся дрожит, всхлипывает. Руку мою сильнее пальчиками сжимает.