Единственная для Демона

Пусть лучше моё тело сожгут, комментировал голос в голове, нет желания валяться в тесном гробу, постепенно пожираемой червями-падальщиками.

Пришедшие с этими мыслями картинки, вновь вызвали во мне чувство тревоги. Я судорожно замотала головой и, только тогда почувствовала своё тело.

– Ева! – воскликнула Лиза. – Мать твою! Что с тобой сегодня такое?

Я распахнула глаза уже находясь на въезде в ту самую арку. Провал… Неистовый, позорный провал в памяти…

– Я не хочу туда… – нелепо прошептала я.

Резкий тормоз. Меня бросило вперёд, затем также резко назад на спинку сиденья.

– Эй! Ты чего? – раздражительно спросил Игорь.

– Еве плохо! – злобно прикрикнул Макс. – Она не переносит похорон, кладбищ и прочей демагогии… Лиза, я говорил тебе, что не надо…

– Ладно, хорошо! – Лиза выразительно посмотрела на Макса. – Какие предложения?

– Ева, – Макс взглянул через плечо, – ты не хочешь туда?

– Совсем нет…

– Некромант последние мозги твои сожрал? – взорвался Игорь, почти полностью оборачиваясь назад. – Ева, ты больная дура! Нахрена её вообще вытащили из дома? Сидела бы дальше на кладбище своих воспоминаний и ныла бы от неразделённой любви к этому ублюдку!

– Заткнись, идиот! – взревел Макс. – Заткнись, а иначе я выкину тебя из машины и здесь же закопаю!

Парни на передних сиденьях уставились друг на друга, как два разъярённых быка.

– Вы чего? – промолвила Лиза, полностью ошарашенная ситуацией.

– Ева останется тут! – твёрдо высказался Макс. – Не нужно ей туда. Вон там скамеечка, – Макс кивнул в правую сторону, – подождёшь нас?

– Спасибо тебе… – искренне поблагодарив его, я вышла из машины, не слушая испуганных пререканий Лизы, что так нельзя и так далее…

Как только я закрыла пассажирскую дверь Лады Весты, тёмно-синий автомобиль дал по газам. А я отправилась на ту скамью, на которую кивал Максим. Похороны Валеры уже начались, а это значит они немного опоздают. Да и мне было совсем не до этих похорон! Пусть это звучит цинично, но таковы мои чувства. Меня поистине пугали мои странные провалы, обмороки и припадки… Я уселась на скамейку без спинки и мой разум улетучился прочь… вот бывает так, когда ни о чём не думаешь, просто сидишь среди, казалось бы, бесконечных полей, распростертых по обе стороны от асфальтовой пролегающей трассы, разделяющей многие города. Да и не хотелось о чём-то думать… ну может только о нём…

– Мне жаль, что всё так получилось… – не знаю к кому я обращалась, слова вышли сами по себе, как бы от неопределённой, таящейся в моей душе обиды.

– Всё получилось так, как получилось. – ответил мне невозмутимый женский знакомый голос.

Клавдия сидела рядом со мной. Её образ совсем не вписывался в пейзаж сельской местности. На ней было лёгкое воздушное платье. Неизменно кроваво-алого цвета. Ветерок приподнимал полы платья и укладывал обратно на землю. Широкие воздушные рукава удерживали красные шелковые ленты на запястьях. Локоны её волос, цвета чёрного жемчуга, извивались на плечах, спускаясь на бёдра. Но самое неожиданное потрясение было, когда я взглянула на её лицо – на нём совершенно не было косметики. Её девственно чистая кожа и оттенок детской невинности в глаза заворожили меня. Клавдия была прекрасна.

– Мы – это чистое искушение, Ева. – вдруг сказала она. – Рядом с нами люди становятся импульсивны, противоречивы, как перетянутые струны гитары – вот-вот и порвутся. Но только, если мы позволим им. Это очень тонкая грань, а нам приходится играть роль канатоходцев, которые вынуждены держать равновесие над пропастью, чтобы всё не полетело к чертям.

– Я не очень понимаю…

– Это не страшно, – она понимающе кивнула.

– Клавдия, ты ведь знаешь, да? – глазами, наполненными мольбой, я уставилась на Клавдию. – Что-то знаешь?

– Знаю. – задумчиво ответила она.

– Тогда объясни и мне…

– Если бы я тебе сказала, что могу ответить лишь на один вопрос из всех имеющихся, что терзают твою душу, каков бы он был? – её взгляд потяжелел.

– Иштар… – хрипло произнесла я, а сердце моё похоже мгновенно заледенело.

***