Единственная для Хранителя Закона

— Самое то, — весело отозвалась она. — Он написал, что спасал тебя от того брака. Что он знал о том алвориге нечто такое, о чем не мог говорить: клятва. И тогда убедил тебя, что ты слабосилок, что твоя сила ушла. Все было неправдой — он просто поил тебя многократно разведенным экстрактом тайоры. До тех пор, пока ты не поверила, что твоя сила ушла.

— Что?

— Ты сильная, — с нажимом произнесла Арлетт, — а он хотел как лучше.

— С этого «как лучше» начинаются все самые худшие дни в моей жизни, — с горечью произнесла я.

Но в голове, помимо моего желания, закрутились-закружились детские воспоминания. Мама плачет, отец сердит, а кругом маленький праздник в честь ранней помолвки.

Неужели дед и правда спас меня? Но таким странным образом…

— Прошлое бессмысленно осуждать, — тихо сказала Арлетт. — Терпеть не могу фразу «он хотел как лучше», но, кажется, это тот самый случай.

Мне оставалось лишь кивнуть. Сейчас я не могу и не хочу думать о прошлом. Настоящее слишком пугающе, чтобы…

Боль, зародившаяся в кончиках пальцев, стрелой прошла до самого сердца. А вот и крайнее магическое истощение.

— Все прошли через портал? — отрывисто спросила я.

— Нет, что ты, — вздохнула Арлетт, — народу-то около тысячи. Они, конечно, идут сплошной вереницей, там квэнни Меровиг командует, выстроила всех одной цепочкой, и каждую секунду кто-то в портал входит. Вот и получается, что если бы все было идеально, то минут за семнадцать мы бы все справились. Да только… Эх, то кто-то пытается из очереди выйти, то детей выталкивает, мол, спасите в первую очередь. А детей и так поставили вперед, и вместо ребенка там детина здоровенная. Так что уже минут пятнадцать прошло и еще минут десять осталось.

— А купол?

— Купол светлеет, — скривилась Арлетт. — Вся наша надежда на то, что у них нет бойцов.

— Смешная надежда, — вздохнула я. — У тебя есть нож?

— А? Да. Я сегодня с утра за травами ходила и переодеться не успела.

— У меня между ключиц концентратор, — мой голос чуть дрогнул, — вырежи его и вложи мне в левую руку.

Ответом мне стала недолгая тишина и потом ошеломленное:

— Голову напекло?

— Экстракт тайоры, распыленный вокруг мага, оседает на коже и запирает магию внутри.

— У нас схожее образование, Эйлин, — сварливо напомнила подруга.

Но я, не слушая ее, продолжила:

— Однако, попадая внутрь с питьем или едой, экстракт немного изменяет свои свойства. Он стремится соединиться с частичками магии. И чем эти частички…

— Да-да-да, плотнее и крепче, тем сильнее к ним липнет тайора. Учитывая, сколько прошло времени, твои кости уже очистились самым естественным образом. И… Ой.

— Вот тебе и ой. Концентратор внутри меня, и он полон магии, — я усмехнулась, — дед знал, что делал. Он понимал, что не сможет поить меня экстрактом вечно. И, видимо, предполагал, что тот алвориг не отступит.

— И одновременно он спас твое здоровье, — выдохнула Арлетт. — Тайора скопилась вокруг концентратора и со временем впиталась в него. Кости остались чистыми. Но как же ты колдуешь?

— Кое-как, — хмыкнула я. — Волосы. Вспомни, в прошлом, очень далеком прошлом, все колдуны и колдуньи…

— Носили длинные волосы! Гениально. Я определенно буду поддерживать переписку с твоим дедом. И… Знаешь, ты могла бы тоже ему написать.

— Не сегодня, — фыркнула я и откинула голову назад, — режь.

— Раскомандовалась, — проворчала Арлетт и вздохнула. — Сейчас я, получается, подтвержу все самые жуткие слухи.

Прикрыв глаза, я ждала, пока она начнет операцию. Рана будет заживать долго, очень долго. Но зато я смогу колдовать так же, как и раньше.

«Но концентратор придется беречь: никакой другой мне не подойдет».

— Так-так-так, нож очищен. Украшение снято. Вообще, спасибо, наверное. Я давно хотела опробовать новое заклятье.

Я не успела ничего произнести: онемело все, что находится ниже носа, по самую серединку груди.

— Возможно, ты чувствуешь дискомфорт, — промурлыкала Арлетт. — Запомни все ощущения — я буду расспрашивать тебя. Вообще, это новое старое обезболивающее заклинание. Его восстановили из старых записей.

Помолчав, подруга добавила:

— Я так много болтаю, потому что нервничаю. Я знаю, что процедура извлечения концентратора совершенно безвредная, в отличие от приживления. И что у тебя с твоим концентратором останется такая глубокая связь, какой нет ни у кого больше. И… Много знаю. И крови тоже много. Мне плохо. Мне не доводилось резать живых людей. Мать-Магия, какой кошмар. Я вижу кость.

Последнюю фразу Арлетт проговорила севшим голосом.

А через секунду мне в левую руку вложили нечто ледяное. Ледяное и переполненное моей собственной силой.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Успокоиться. Успокоиться. В теле звенит давно забытое упоение силой. Осознание собственного могущества туманит разум. Но я сильнее. Сильнее!

Распахнув глаза, я столкнулась взглядом с круглыми глазами подруги.

— Ты светишься!

— Побочный эффект. Спасибо.

— О, погасла. А ты и пожеланию так можешь?

— В детстве могла, — я пожала плечами, — а что?

— Ну, — Арлетт плутовато улыбнулась, — ночью Гел тебя не потеряет. Ты чего?

А я… А я не нашла в себе сил изобразить смех.

— Есть вероятность, что Гел мертв.