Единственная для темного эльфа 3 (СИ)

Мне очень хорошо от осознания, что мир, наконец, стал безопасен для моих родных и любимых. Со спокойным сердцем я проживаю каждый день и благодарю здешних богов за то, что они подарили мне шанс обрести такую большую семью, не расставаясь с прежней. «Звонки» в родной мир стали делом привычным, словно по видеосвязи. Чудесно было познакомить малышню с бабушкой, как и самой с братиком, который теперь позаботится о маме вместо меня. Чувство вины, наконец, меня отпустило.

А Геррион приказал придворным художникам нарисовать портрет моей мамы и дяди Кости в образе царей, чтобы я могла любоваться ими всякий раз, как приеду во дворец. Теперь он, огромный, висит в самом верху лестницы, как подниматься на этаж с будуаром принцессы.

— Ухожу, — мурчит мне любимый и сладко целует в висок, поднимаясь из-за обеденного стола, где мы всей семьей трапезничаем. — Охранка слетела. Надо посмотреть, что там такое.

— Бу-э-э-э! — хором реагируют Маркус и Рагдар, которого удалось вырвать из плена дворцовых уроков на пару дней, вызывая наши с Фалем широкие улыбки.

— Не опоздай к ужину, хорошо? — глажу напоследок своего эльфа по щеке, с нежностью провожая взглядом, пока он уходит.

— Вообще-то, мой муж меня тоже так любить будет! — дерзко заявляет Илай во всеуслышание, отчего Ша-Энг резко закашливается. Мелкая не теряется и переводит прямой взор на изумрудного: — Вырасту — замуж за тебя пойду.

— Не надо мне угрожать.

Еще когда Илай родилась, мы приняли решение не рассказывать ей об их с драконом истинности, чтобы она не восприняла это как навязывание. Вот только незнание совершенно не помешало Илай «застолбить» дракона самостоятельно. Если в селении и появлялись барышни, готовые разделить свое время с драконом, то Та-Илай быстро начинала отрабатывать на них свой фирменный взгляд исподлобья, при этом предупреждая слегка обалдевающего дракона:

— Не сбежишь, — на что Ша-Энгу приходилось всякий раз чистосердечно признаваться ребенку:

— Сбежу.

И не лгал на самом деле. Никому из нас не хочется, чтобы Илай со временем своего взросления начала видеть в Энги «дядю». Потому, как бы не было тяжело принято это решение, дракон в ближайшем будущем вернется на службу во дворец императора или еще куда-нибудь, если захочет. Вернется к нам позже, когда Илай повзрослеет и будет достаточно зрелой, чтобы понимать свои чувства и принимать взвешенные решения, за которые после не придется расплачиваться.

— Илай, ты замучила Ша-Энга, — смеюсь я, стараясь отвлечь внимание от смутившегося дракона, прекрасно понимая, что у него может сейчас твориться внутри.

— Не правда! Ша-Энг любит со мной играть! Скажи? — мелкая уверенно упирается взглядом в дракона, который в свою очередь торопится спрятаться в безразмерной кружке с настоем, протянув при этом:

— В этой войне я предпочту нейтралитет.

Та-Илай нравится загонять Энги в угол, потому как видит его мягкость по отношению к ней. Хитрая лиса давным-давно просекла особое к себе отношение и удобно взобралась на шею смирившемуся дракону. Вряд ли сейчас она понимает проявление связывающей их истинной магии, но, когда станет старше, я уверена, будет в шоке от собственной находчивости. При всем при этом я молчу о том, что она единственная девочка среди нашей мальчишечьей братии, и пользуется абсолютно всеми плюшками, которыми ее засыпают окружающие.

К облегчению Ша-Энга, спасать в сложившейся ситуации больше никого не приходится. Маркус бросает ложку, заприметив визитера в окне:

— Дядя Гер!

— Отец! — подхватывает Рагдар, и вся шумная ребятня срывается с места.

— Дядя Гер! Дядя Гер прилетел! Папа! — галдят они и высыпаются на улицу встречать всегда дорогого гостя.

А позже возвращается Фаль, и мы все вместе дружно проводим время вместе. Мой муж и брат давно уже оставили все разногласия позади и мой мир теперь по-настоящему стал цельным.

ЭПИЛОГ. 14

ЭПИЛОГ. 14

Десятилетия рядом с любимыми кажутся мгновением. Не было ни дня, чтобы я не вознес слова благодарности жене за то, что выбрала меня. Нам пришлось пройти нелегкий путь друг к другу, но все страдания окупились. Наш дом — полная чаша, и ни о чем мечтать я больше не смею.

Наблюдая за спящей обнаженной ксани в своей постели, ловлю себя на мысли, что готов провести так всю уготованную вечность. Даже во сне она стыдливо прикрывает грудь одеялом в то время, как одна из ножек по бедро оголенным покоится на мягком покрывале. Я выиграл у богов в битве за нее.

Женщина, подарившая мне детей, наполнившая мою жизнь красками и озарившая жизненный путь — ценнейшее сокровище, которым владею не я, но она мной. Удивительнейшее чудо. Прекраснейшая из богинь. Моя жена.

Я испытал и горе, и радость рядом с ней. Любил до безумия, узнав ее, и без памяти ненавидел, сгорая от желания обладать. Вместе мы прошли столь многое, что больше не найдется существа, способного сказать, что мы не созданы один для одного.