Единственная для темного эльфа 3 (СИ)

Мое же дело осталось прежним. Как хранителя леса, в селении меня больше не боятся, но уважение лишь растет. Я рад, что соседи не боятся моего присутствия и приняли детей подобно своим. Илай безошибочно похожа на дроу, Маркус же, будучи вампиром, слывет добрым и сдержанным юношей. Признаться, я беспокоился о том, как их примут, но все тревоги оказались зря. Уже много лет мы живем на месте, ставшем домом, и давно стали частью этого общества.

Днями, порой ночами, я ухожу в лес на осмотр, спасение попавших в ловушку и для оберега заблудившихся людей. Как и сказал некогда, храню покой леса и жителей селения. И, без прикрас, я нашел в этом вкус. Такая жизнь умиротворяет.

И по возвращению меня всегда встречает она. Как и сейчас.

— Привет, — отзывается родная, сидя на краю постели в уютной тьме нашей комнаты.

Желая прокрасться тихо, пока все спят, не учел, что мое искушение, похоже, даже не ложилось. Ее черные омуты манят, парализуют меня у входа, отчего я не сразу нахожу силы закрыть дверь нашей обители.

В легком красном одеянии с вырезом на груди легко просматриваются сладкие очертания. Улыбается так нежно, заставляет меня болезненно сглотнуть, делая осторожный шаг ближе — под платьем ни намека на иную одежду.

— Думаешь, я железный? — голос предательски хрипит, но я приближаюсь, завороженный.

Родная улыбается хитрее, откидываясь на мягкую кровать. Ножки стройные поднимает с пола, отчего алый подол медленно скользит по гладкой коже…

— Я безумен, Ая, не дразни меня, — предупреждаю? Молю. Знает же, что при образе ее теряю рассудок. Спустя столько лет, живу ею и люблю.

И бороться с ней сил нет. Руки сами избавляют от одежды на пути к ней. Заранее проигрываю, наблюдая, как ножек нежных объятия встречают меня ласково и долгожданно.

Не напьюсь из ее источника. Дорожки влажные оставляю на ее коже, руками разрывая ненавистную ткань:

— Одежда только скрывает твою красоту…

Она не может ответить. В немом крике задыхается, впиваясь острыми коготками мне в спину. Эта боль лишь обостряет ощущения. И я тоже растворяюсь, опьяненный. Прихожу в себя лишь, когда собственные крылья раскидываются за спиной, а на руках расцветает татуировок рисунок…

— Что… — замираю, в страхе шелохнуться.

Лукавая улыбка на счастливо утомленном лице становится шире. Отрывается от простыней, чтобы ладонью нежно коснуться моего лица, а язычком любовно огладить мои губы.

— Люблю тебя, — выдыхает она, падая обратно. Во второй ее руке сжат мой сорванный кулон…

* * *

Мир не стоит на месте, все меняется. Неизменной остается лишь любовь в нашей семье. Мне уже много лет, Верея стала куда более родной, чем мир, откуда я пришла, ведь я живу здесь гораздо дольше. Дом там, где твои любимые люди? У меня два дома.

Я благодарю богов за то, что они подарили мне Фаля. Страшно представить, как могла бы обернуться моя жизнь, не встреть я его. Мы созданы друг для друга, и я не устаю каждый день купаться в его внимании и заботе. Всей душой хочу платить ему тем же. То, что он мне подарил — бесценно.

Мы с мужем все гадали, какой же будет Илай, когда вырастет, а теперь не можем налюбоваться. Выше меня больше, чем на полголовы, она уступает в росте представительницам дроусского народа, и выглядит изящно хрупкой рядом с Фалем. Наблюдая его трепет перед нашей девочкой, я вновь благодарю богов, что все получилось так, как вышло, и они свели нас вместе.

Ша-Энг давно покинул нашу семью, но Илай не поняла его поступка. Позже, она все поймет позже, а пока мы видим то, как она молча скучает по нему. Нашему другу будет непросто вновь завоевать ее доверие, но мы верим, что у него все получится.

К тому же, у нашей красавицы уже хватает поклонников. Дерзкая, холодная внешне, одним взглядом способна разбить чье-либо сердце. Пусть ее кожа светлее кожи Фаля, но дроусская кровь берет свое. Только пепел волос, в которых запуталось сиреневое сияние, остается для нас загадкой, и рисунки на лице с возрастом так и не исчезли. Истинная дочь своего отца — магия крови с легкостью подчиняется ей с пеленок.

Маркус же с детства тяготел к наукам. Регулярные занятия с оружием ему не так нравились, как возможность создавать что-то новое. Все началось с трав в моей пристройке, после подключились алхимия и зельеварение, а затем случилось знакомство с Саверием.

Наш малыш так вырос. Теперь днями пропадает во дворце с Геррионом, скрывая свою настоящую личность. Очень узкий круг лиц знает, что он наш с Фалем сын. Для всех принцесса с ее мужем остаются, естественно, бездетными. Я хотела объявить его своим воспитанником, но Геррион поостерег, сказал, что мальчику не нужно такое внимание придворных. Для всех он — лучший друг наследного принца Рагдара. В свое время, возможно, он станет такой же правой рукой Рагу, как и Саверий Герриону сейчас. К слову, развивать его магический потенциал так же взялся Саверий. Сказал, что у Марка есть талант.