Единственная для Зверя

Стою под горячими струями душа и прикрываю глаза, думая о прошедшем вечере. Надо сказать, что ушёл я вовремя — коллеги ещё не успели накидаться алкоголем до поросячьего визга, а я уже успел отлично провести время и потанцевал, и даже поцеловался.

Хмыкаю, вспоминая этот поцелуй, и ноздри сами собой расширяются, стараясь захватить как можно больше воздуха.

М-да, этот поцелуй, несомненно, не похож на все остальные поцелуи. В нём нет бешеной страсти, от которой сносит крышу до исступления. Нет и нежности, которая дарует крылья и хочется лететь всё дальше и дальше. Нет и спокойствия, как в дружеских поцелуях с женой.

Нет, в поцелуе Вики была ягодная свежесть вперемешку с неопытностью и каким-то солоноватым привкусом свободы, развязывающим руки.

Но руки я распускать, конечно же, не стал.

Мне кажется, она была обескуражена тем, что я использовал её в каких-то грязных играх с Мариной Раковой, и явно была этим недовольна, до последнего трогательно прижимаясь ко мне своим упругим телом.

Но я ведь не мог поступить по-другому.

Я — женатый человек и думать я в первую очередь должен о своей супруге, которая в последнее время и так сама не своя.

А Вика…

Что ж, я хотел почувствовать её на вкус и я этого добился. Надеюсь, её сочные губки больше не будут затмевать мой мозг, а воображение перестанет рисовать пошлые картинки.

Выхожу из душа, обернув полотенце вокруг бёдер, и направляюсь в спальню. Алиса смешно спит, развалившись посередине нашего супружеского ложа и раскинув руки в разные стороны. Её светло-русые волосы разметались по двум подушкам красивым каскадом, а под кружевной сорочкой мерно вздымается аккуратная грудь.

Испытывая нарастающее желание, я подхожу с кровати и аккуратно пытаюсь отодвинуть супругу к краю, чтобы лечь рядом. Мой член, спрятанный под банным полотенцем, приветственно дёрнулся, навстречу жене, и я быстро сбрасываю сковывающую его тряпку к ногам.

Осторожно провожу пальцем по ямочке на шее Алисы и проскальзываю вниз, между двух приятных округлостей. Супруга эротично приоткрывает губки, и я понимаю, что сейчас всё может, наконец, получиться.

Соски жены тотчас набухают и становятся похожими на тугие манящие горошины. Изнывая от желания, я нависаю над супругой, проводя острым язычком по её соску, и быстро накрываю его полностью своим жадным ртом, слегка прикусывая.

Ну же, сейчас…

Алиса призывно выгибает спину, слегка морща свой хорошенький носик, и выдыхает:

— Артур!

Замираю, не веря своим ушам и, сдвинув брови на переносице, внимательно сканирую супругу гневным взглядом. Моё сердце гулко бьётся колоколом во вздымающейся груди, и я понимаю, что жена по-прежнему спит, отвечая на ласки не мне, а какому-то совершенно постороннему мужчине.

Кто, чёрт возьми, ей снится?

Быстро сажусь на кровати вглядываюсь в безмятежное лицо Алисы. Фарфоровые щёчки порозовели, а белоснежные пальчики с силой сжали одеяло, притянув его край к своей груди. Скорее всего, незнакомый мне Артур пришёл к моей супруге во сне и сейчас вовсю довольствуется плодами моего труда.

Сукин сын!

Вскакиваю с кровати, поднимая с пола полотенце, и слышу сексуальный стон, вырвавшийся из груди неверной жены. В гневе хватаю подушку, сминая её своими стальными пальцами, и понимаю, что я близок к убийству.

В ярости рычу, как раненый хищник и, запустив в спящую супругу подушкой, выхожу из спальни, хлопнув дверью. Очень надеюсь, что Алиса проснулась от удара и не смогла достичь оргазма в своём эротическом сне.

*****

— Папочка, ты чего?

Приоткрываю глаза и вижу нависшее над собой озабоченное лицо дочери. Варечка сидит на корточках возле меня и аккуратно проводит маленьким пальчикам по моей щетине.

— А что?

— Ты у меня спишь, на полу.

Последняя фраза долетает до моего сонного сознания, и я мгновенно сажусь, скидывая с себя остатки сна.

Ну да, конечно!

После того, как я услышал от своей супруги чужое мужское имя, брошенное во сне, я окончательно уверовал, что Алиса мне не верна. И отправился искать себе другое место для сна.

Диван в гостиной, который мы полгода назад приобрели с женой для нашей гостиной, оказался для меня маловат — ноги приходилось укладывать на подлокотник и они находились сильно выше головы. Пришлось тащиться в детскую, где я прикорнул прямо на пушистом ковре дочери, укрывшись пледом с изображением диснеевских принцесс.

И вот теперь я обнаружен.

— Ах, прости, детка. Просто у тебя потрясающе пушистый коврик, вот я и не выдержал.

— А как же мама? Она спала одна?

Шестилетка оглядывает меня пронизывающим взглядом, и я понуро киваю. Ну, не рассказывать же ребёнку о своих догадках? Нет, сначала я должен всё разузнать самостоятельно.

Быстро треплю дочь по её светлым, как у Алисы, волосам, и откидываю с себя плед.

— Ты голодна?

— Да нет, я сухой завтрак ела.

— А мама? Она уже встала?

Запинаюсь, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, разрывающее грудную клетку на несколько частей.

— Ага, и на маникюр уехала. Должна уже скоро вернуться.

На маникюр?

Уехала точить коготки перед встречей со своим страстным любовником?